Старушка сидит на скамейке. Скамейка — вещь в себе, и старушка — вещь в себе. Вместе или по отдельности (старушку, скамейку) их можно раскрошить, истолочь, сжечь прицельным огнем, развеять по весеннему ветру, — и ничего не произойдет: исчезнут лишь эта скамейка, эта старушка. Да и кто возьмется уверять, что они действительно исчезнут, не будут в точности, до последнего атома, воспроизведены легионами последующих старушек и скамеек. Философия отворачивается и, чувствуя, что этого мало, прикрывает глаза.
— Мы — это уже не мы, — говорит Философия, — а какой-то паноптикум. Коллекция фриков! — она с вызовом смотрит на Психологию.
Психология невозмутимо достает из кармана визитную карточку.
— Зайди ко мне во вторник, — говорит она. — Если что-то тебе мешает, это всегда можно вылечить.
— Да зачем же лечить меня, когда болен мир?
— Кого-то ведь лечить нужно, — смеется История. — И лечить тебя гораздо удобнее.
— Весь мир — в твоей голове, — говорит Психология. — Как может внутри чего-то больного находиться что-то здоровое?
Разговор происходит на дружеском фуршете по случаю выхода в свет очередного (и в очередной раз исправленного) издания Общественного Договора. Новый договор подписали все, за исключением Поэзии, но, поскольку она признана недееспособной, это не имеет значения. Однако на фуршет (звали ее? не звали?) Поэзия пришла. Пытаясь осуществить невозможное — держаться подальше от всех и в то же время поближе к столу, — она задумчиво кормит свою собачку персиком.
По причине изначально мрачного настроения Философия уже слегка навеселе. Она бродит по залу (в каких интерьерах накрыт стол? насколько он богат? кто и почему к нему не допущен?) и цепляется к знакомым. Знают ее все, и никто не рад видеть. А кто кому здесь рад? — думает История.
— Надо бы записать, — бормочет она, машинально прислушиваясь к обрывкам разговора вокруг, но тут же, опамятовавшись, машет рукой и улыбается.
Все на свете, покуролесив, возвращается в свою колею: годы, люди, желудки. Две таблетки аспирина, две — но-шпы, десять — активированного угля; аккуратно смешать боржоми с кефиром (50 на 50), побольше винограда (фруктоза), пара ампул витамина В12 — и вот уже Философия, подходя к окошку, выглядывает из него с просыпающимся интересом. Сегодня еще дрожат руки и ноги, и по телу разлита томная слабость, но завтрашний день обязательно начнется с прогулки. Сегодня же… что сегодня? Может быть, почитаем? (Гладкая свежая книжка вываливается из рук.) Может, напишем пару блестящих необязательных страниц? (Карандашик упал и куда-то закатился.) Звонит телефон. Но это же прекрасно!