С точки зрения Солженицына, главной и определяющей всю историю СССР, чертой, начиная с 1918 года, было господство террора, направленного против всех слоев общества — и против рабочих, взявших власть в свои руки (см. «Архипелаг», стр. 40), и против кулаков, называемых Солженицыным «лучшими хлеборобами» (см. там же, стр. 67), и против интеллигенции, т. е. против всех, в том числе и трудящихся социальных групп. Этот террор, по Солженицыну, характерен для всей истории Советского государства, в которой «поток 37‑го — 38‑го ни единственным был, ни даже главным» (там же, стр. 37).
А у истоков этого террора, как утверждается в «Архипелаге Гулаг», стоял не кто иной, как… Владимир Ильич Ленин, якобы не только санкционировавший, но и теоретически обосновавший его необходимость в новом обществе. Солженицын даже приводит «цитату» из Ленина: «Террор — это средство убеждения» — и дает ссылку: 39 том, стр. 404—405.
Посмотрим, что в действительности пишет. Ленин в указанном месте.
Он пишет о войсках интервентов и контрреволюционеров, действовавших тогда на территории России: «Если бы мы попробовали на эти войска, созданные международным хищничеством, озверевшие от войны, действовать словами, убеждением, воздействовать как-нибудь иначе, не террором, мы бы не продержались и двух месяцев, мы были бы глупцами». И дальше: «Террор навязан нам терроризмом Антанты, террором всемирно могущественного капитализма… И всякий шаг в наших победах над этой первопричиной и причиной террора будет неизбежно сопровождаться тем, что мы будем обходиться в своем управлении без этого средства убеждения и воздействия» (т. 39, стр. 404—405). Значит, убеждение и воздействие на открытых врагов революции и Советского государства (а отнюдь не на трудящихся), на тех, для кого иное «убеждение», кроме насилия, не только бесполезно, но и вредно. Такова подлинная сущность ленинских слов, сознательно извращенных Солженицыным.
Далее, в обоснование той же клеветнической идеи, Солженицын приводит две записки Ленина народному комиссару юстиции Д. Курскому (у Солженицына значится: Л. Курскому). В этих записках идет речь о содержании статей Уголовного кодекса РСФСР, трактующих применение смертной казни. Солженицын заявляет, что эти записки одни «из последних, земных распоряжений еще не охваченного болезнью Ленина, важная часть его политического завещания» (см. «Архипелаг Гулаг», стр. 357). Посмотрим же, в каком ряду среди других работ находятся в деятельности Ленина в мае 1922 г. эти документы. Здесь и вопросы внешней торговли (т. 45, стр. 188), и Генуэзская конференция (т. 45, стр. 192), и развитие радиотехники (т. 45, стр. 194), и сокращение численности армии (т. 45, стр. 202). А всего, после этих «последних земных» документов, Ленин написал (имеется в виду только опубликованное) более 80 работ. Так что с «политическим завещанием» ничего не выходит. Эти записки — малая часть огромной деловой переписки, ведшейся тогда Лениным.