1
В Улангае праздник. Сегодня Югана приносит жертву великой богине Гунде. Это она, Гунда, мудрая мать всего пчелиного царства, живущего в урманах Вас-Югана, прогнала из Улангая «мальцемеров» и мужчин, которые хотели разломать школу. Так считала Югана, старая эвенкийка.
У богини Гунды имеется свой клочок земли, свое место на чудной поляне среди кедров, на окраине Улангая. Какого роста, какой красоты и образа богиня Гунда? Чтобы понять это, надо заглянуть в далекую историю племени Кедра, вспомнить те времена, когда первобытные люди тайги могли понимать язык зверей, птиц; могли разговаривать с орлом и лебедем, а также могли понимать язык пчел и цветов, трав и деревьев. Кто же может поведать обо все этом, как не Югана.
Лет пятнадцать назад кто-то из местных нефтеразведчиков, жителей Улангая, украл богиню Гунду. То ли увез куда-то, то ли продал в томский музей. И вот тогда-то Югана дала заказ Андрею Шаманову вырезать из громадного ствола кедра такую богиню Гунду, чтобы не мог утащить ее даже самый сильный мужчина. И Андрей Шаманов с радостью и вдохновением выполнил заказ Юганы. Из привезенного кедрового сутунка, возраст которого, судя по срезу, более пяти веков, вырезал Андрей богиню Гунду, ростом в два метра. Была эта идолица-богиня комлевой частью вкопана намертво в землю. Площадка около Гунды была обнесена изгородью из жердей.
За столиком для жертвоприношений сидят Югана, Михаил Гаврилович и молодые вожди: Орлан, Карыш, Ургек, Таян, В жертву Гунде принесены страшные «звери».
Вот они, эти звери, все уместились на небольшом берестяном блюдце: рыжий сорокопут, жулан, отъявленный истребитель пчел-сборщиц, а рядом с ним филант, зовут его еще пчелиным «волком», представляет собой этот «волк» земную осу; лежат еще несколько ос из другой породы, которые своих личинок вскармливают пчелами. А три шершня покоятся с почетом на красной тряпочке, как знак уважения к силе и отваге этих хищников, которые ловят пчел у летка, «придумывают» и другие разные приемы охоты – нападают на пчел из-за угла, подкрадываются к отверстию летка и хватают ту или другую пчелу; бывает, что охотятся из засады, затаившись под ульем. И наконец, две крупные стрекозы, которые также воюют с пчелами, поедают их при любом удобном случае. Не забыты и муравьи-лакомки, около десятка этих лесных санитаров покоится рядом с шершнем. Да еще лежит на жертвенном берестяном блюде бабочка «мертвая голова», которая в ночное время отваживается воровать мед прямо из улья.
Горит на маленьком костре «зверье», горят вечные недруги богини Гунды. И Югана на эвенкийском языке воздает хвалу государыне пчелиного мира: