С первобытных времен тянется нить поверья о том, что вечерами все главные божества, духи тайги, очень любят слушать сказки. У эвенков племени Кедра и других племен Сибири всегда на промысел в тайгу или на рыбалку брали с собой стариков или старух-сказительниц. И зачастую значительно больший, чем остальным, пай добычи, пушнины или мяса, давали сказителю или сказительнице. Считалось: удачную охоту духи тайги дали за красивую, интересную сказку, песню или былину.
Когда у вечернего костра эвенкийский олонхосут, сказитель, начинал свое олонхо, героическую былину, то это означало, что слушают где-то рядом, около стойбища или временной стоянки, добрые духи тайги, рек, озер, и все эти духи, так же как и люди, с интересом воспринимают сказки и легенды. Но еще больше любят добрые духи слушать игру на дудке, которая делалась обычно из бересты или рога. С почтением относились духи и к другим музыкальным инструментам, нравилось им послушать, когда кто-то играл на деревянной бандуре с волосяными или жильными струнами. Обо всем этом не раз рассказывала Югана своим воспитанникам.
– Три молодых охотника промышляли белку в урмане около озера Вас-Эмтор. На берегу сидели они у костра, рядом со своим чумом, – начала рассказывать Югана легенду на эвенкийском языке, после того как покурила трубку.
Карыш, Орлан и Таян сидели рядом с Юганой на берегу, около небольшого костра. В огне горели стружки и сухой плавник, подобранный под яром у старого приплеска. Ребята только что на этом костре коптили лопасти новых весел жирным, смолистым дымом от бересты. Делалось это для крепости и чтобы воду не впитывали новые весла. Как и обычно, Югана внимательно, но ненавязчиво наблюдала за ребятами и их работой. Не упускала она случая похвалить мальчишек за смекалку и мастерство. Весла действительно парни сделали очень красивыми: с резными муличками, навершием, ребрами жесткости, «прожилинами» и конец каждой лопасти весла выгнут наподобие носка широкой промысловой лыжины.
Сейчас время отдыха. Про Ургека никто не вспоминает, словом не обмолвится, и мысленно даже стараются не думать о нем. Тревожные думы, заботы и вздохи об ушедшем охотнике могут сильно повредить промысловику в добыче крупного зверя.
– Было маленько темно. Охотники отдыхали у огня, после ужина. Они были сыты, вкусно поели жирной еды из оленьего мяса, – продолжала рассказывать Югана. Она держала в руке черемуховую палочку, служащую специально для помешивания огня, смотрела на языки пламени. Пожирал огонь стружки, сколы, щепки – остатки при обработке весел. – Один парень вырезал из сухого дягиля дудку, лег на спину и начал играть, а сам смотрел в небо, на звезды. Песня была нежная и красивая – в ней говорилось о жизни небесных женщин, которые блаженствовали в серебряных чумах на луне. Даже щуки и окуни высовывали головы из воды, чтобы послушать игру на дудке. Второй молодой охотник смастерил кедровое корытце, балалайку, натянул один ряд из волосяных струн, другой – из спинных сухожилий лося. И под звонкие струны начал петь олонхо. Третий, их товарищ, был молодой вождь, ученик великого шамана Шолейула, и умел видеть в темноте, слышать в воде язык рыб. Его звали Кый. Он ничего не делал у костра, а лишь слушал песню и музыку своих товарищей. И вдруг Кый увидел, как к их костру подошли две молодые девушки, дочери Духа Тайги. Девушки были очень красивые и совсем голые. Дочерей Духа Тайги мог видеть один Кый. Его товарищи ничего не видели и не знали. Они все так же пели и играли, каждый – на своем музыкальном инструменте. Кый снял с себя замшевую рубаху и отдал девушке, которая была поближе к нему. Вторая посмотрела на Кыя и попросила: