Катон был человеком закона.
Цезарь был человеком всего человечества, теперь мы прекрасно понимаем, что в глазах тех, кто оценивал Цезаря с чисто внешней стороны, по его облику, он выглядел тираном. Понимаем, почему школа с ее ограниченным кругозором превратила Катона в мученика, а Брута и Кассия — в героев. Понимаем также, что историки, переписавшие Плутарха, Светония, Тацита, Аппиана, Диона Кассия и других, не увидели в их трудах ничего, кроме простого перечисления фактов. Эти люди, передавшие нам лишь голые факты, писали, словно впотьмах: они могли сообщить своим современникам лишь то, что знали сами, а последующим поколениям — только то, что видели.
Но, по нашему мнению, человек, не увидевший в великих свершениях и событиях этого славного периода становления человечества ничего, кроме того, что увидели эти языческие авторы, просто копирует их, переводя, или переводит, копируя; так вот, этот человек будет писать уже не просто впотьмах: он будет слеп.