- Ты думаешь, Ларочка поверит? - Екатерине Александровне предложение мужа показалось сомнительным.
- Поверит, если доказательства представим... - усмехнулся Михаил Андреевич.
- Какие доказательства, Миша? Слухи Лара презирает. А сама барышня Энгельгардт в гости к нам не придет и ответные письма от этого Гумилева Ларе не покажет. Да и отвечал ли он ей? И что отвечал - неизвестно?!
- Аня Энгельгардт и наша Лара посещают одни и те же богемные компании. Рано или поздно барышни разговорятся, и правда выплывет наружу... Подождем. - Михаил Андреевич был уверен, что время все расставит по своим местам. Даже если этот Гумилев искренне любит Лару, разведется с женой, а об Анне Энгельгардт и думать забыл, - нашей дочери он не пара. Ларочка должна выйти замуж за Федора Ильина-Раскольникова - своего, проверенного товарища.
- Подождем, Миша, - согласилась Екатерина Александровна. - Не нужен нам такой жених, как этот Гумилев, да и какой он жених - женатый человек! Пригласи к чаю Федю Ильина, пусть Ларочка к нему привыкает...
Михаил Андреевич выполнил настоятельную просьбу жены - Федор Ильин стал часто посещать дом Рейснеров. Лара вела себя с гостем дружелюбно, приветливо, иногда - кокетливо, но часто рассеянно прощалась с Федором и уходила к себе в комнату - читать письма с фронта. Ильин-Раскольников раздражался, хмурился, но переломить Ларино влюбленное упрямство так и не смог. А родители Лери надеялись только на неожиданное вмешательство "Боттичеллиевского ангела" - Ани Энгельгардт.
Их надежды сбылись - Лару с Аней Энгельгардт столкнул злой рок, который порой разрушает и самые прочные союзы. Долгожданное письмо от Гафиза задержалось где-то в пути - то ли военно-полевая почта работала с перебоями, то ли армейские перлюстраторы слишком внимательно отнеслись к переписке прапорщика Гумилева с неблагонадежной барышней и корпели над каждой строчкой в поисках шифра, то ли в этот раз он сначала ответил жене или еще кому-нибудь, а потом уже "Леричке, золотой прелести"... Словом, Ларисе стало непоправимо грустно и, как всегда в такие дни, она отправилась пересчитывать брусья на решетке Летнего сада.
Шла вдоль Невы, рассеянно смотрела на черные деревья, на серо-стальную пелену воды с огромными безобразными льдинами и, поеживаясь, думала о том, как, должно быть, холодно сейчас на берегах Двины, откуда пришло последнее письмо. Лариса плохо представляла себе, что такое настоящий холод - не здесь, на набережной Невы, когда в любую минуту можно свернуть в кондитерскую, зайти в одно из теплых, хорошо освещенных зданий или вернуться домой. А там, в Действующей армии - там, где защита и от холода, и от смерти так иллюзорна!