Операция отвлечения (Рюриков) - страница 24

   Стекло он уронил. На секунду замер, ожидая грохота, не дождавшись, посмотрел под ноги и облегченно вздохнул. Устилавшие пол чердака опилки смягчили удар, и звук получился глухим, чуть слышным.    "Успокойся - мысленно приказал себе Юзик. Никто тебя не слышит, шпики даже не в подъезде, переведи дух - и вперед. По крышам. Как в детстве, ты же помнишь, как лазил с ребятами по крышам?"    Окно выходящее на крышу было заколочено, пришлось отковырять штапики ключом от теперь уже, похоже, бывшей, квартиры, достать стекло. Переведя дух, Юозас осторожно вылез в получившийся проем, осмотрелся, и осторожно, стараясь не поскользнуться, направился к крыше соседнего дома.    Спокойная жизнь кончилась полчаса назад, когда, подходя к дому, он заметил за собой слежку. Неспешно войдя в подъезд, Григулявичус закрыв за собою дверь, рванул бегом по лестнице, выскочил на чердак и припал к окну. И убедился, что не ошибся. Выхваченный взглядом из проходящей толпы шпик, очевидно, знал об отсутствии в доме черного хода, и доведя объект до места проживания расслабился. К подъезду, само собой, не лез, но и укрываться особо не стал - отошел к каштану с облетевшими листьями, и поглядывая для порядка на дом в котором скрылся поднадзорный, стал что-то записывать в книжечку.    Что он пишет, подпольщик догадывался. Несмотря на молодость, Юзик знал, что в таких вот книжках филеры вели постоянный учет перемещений и встреч наблюдаемых.    К стоящему сыщику тем временем подошел еще один, о чем-то коротко переговорил, после чего пара разошлась. Первый направился обратно по дю Кокдор, второй же, уверенной походкой местного обитателя зашел под арку дома напротив.    "Ждет - понял Юозас. Черт, действительно придется по крышам".    Дома в квартале стояли тесно, прыгать не пришлось. Спустившись по пожарной лестнице через пять домов от своего, человек с паспортом на имя Мартина Антуана неторопливо вышел из маленького дворика. Украдкой, но, несмотря на то, внимательно, огляделся, и растворился в парижских улицах. Через четыре часа ныряний в переулки и внимательного изучения отражений в витринах, исколесив, казалось, пол Парижа и убедившись в отсутствии слежки, он набрал вызубренный номер телефона и назвал пароль. Звонил в квартиру на улице Трюффо. Явка, названная Инженером на крайний случай, пригодилась.

 За прошедшие дни Гумилев успел встретиться со старыми знакомыми из журналистов, договорился насчет нескольких пророссийских статей, что оказалось совсем не трудно. Без новых данных следствия, о деле Сталь писать было нечего, Сюрте и Второе бюро информации не давали, и газеты возвращались от сенсаций к привычной рутине. Два часа назад, услышав, что подпольщика наконец зацепили, он примчался в агентство не скрываясь от слежки. Отрываться придет черед позже, после захвата боевика. Авто обещанное Шмырко стояло у черного хода, за руль сядет Манго, в Гавре придется лезть на удачу. Взяв трубку зазвонившего телефона, переданную сыщиком и услышав сердитый голос филера, оповещающий о фиаско, он чуть прикрыл глаза, выдохнул, и приказал:    - Приезжайте сюда.    Обернулся к комиссару, и сообщил:    - Упустили.    Уже торжествующий француз - а он имел основания ликовать, найти в Париже за неделю человека, имея только фотокарточку, сможет не всякий, хлопнул ладонями по столу:    - Как упустили?    - Не знаю как - вздохнул Николай Степанович, опускаясь в кресло. Приедет - выясним. У вас никаких сбоев не было?    - У нас порядок - сокрушено заявил Манго. Был. Всплыл он на дю Кокдор, мои люди обходили доходные дома, опознала по фото консьержка. Тут же вызвали вашу наружку, передали наблюдение. Они повели его по улице, мои снялись и вернулись в агентство.    Полчаса спустя в кабинет вошел филер Разведчасти.    - Что произошло? - тут же задал вопрос контрразведчик. Слушая недолгий отчет, Гумилев вспомнил, как в самом начале жандармской карьеры, в Москве, вот так же, вместе с начальником "Летучего отряда" выслушивал от агента обыденное "скрылся от наблюдения". Тогда главный филер, наследник легендарного Медникова, ничуть не стесняясь присутствия ротмистра из столицы, сгреб рукой физиономию подчиненного и невозмутимо отпустил зуботычину. У стоявшего напротив понурого Короткова, Гумилева на мгновенье ощутимо зачесались руки воспользоваться тем же методом, из-за ошибки наружников вся предыдущая подготовка летела псу под хвост. Впрочем, приступ злости быстро прошел, да и не в стиле полковника этакие воспитательные способы были.    - Где старший? - поинтересовался он дослушав.    - Квартиру втихую осматривает. Может, следок какой отыщется.    Глава агентства согласно кивнул. Николай Степанович тоже продолжать не стал, действие логичное и первоочередное, чего уж тут.    "Черти разведочные - с бессильной яростью подумал он. Подсунули молодняк, абы лбы поздоровее, что вот с них спросишь? Опытный наблюдатель точно бы крышу не проморгал, старый ведь трюк - снять квартиру без черного хода, чтобы слежка на парадном сосредоточилась, а отступление иными путями себе обеспечить".    Он осознавал, что рассуждения эти лишены смысла. Филеры Охранного, даже самые артистичные и наблюдательные мастера своего дела, оставались совершенно неинтеллигентными, часто малограмотными выходцами из унтер-офицеров, умело растворяющимися в простонародье, но совсем негодными для работы в Париже. В Разведчасть отбирали более образованных, городских, часто из детей обедневших служащих или даже мелких чиновников.    - Пусть доложит, как закончит - вздохнув, приказал он агенту. И активизируйте работу, раз упустили! Отрабатывайте вокзалы, в первую очередь. Комиссар - он обернулся к Манго, но тот, поняв, уже снимал трубку телефона. Русский был прав, вокзалы сейчас первое дело.