Вынырнув, Шустов дико огляделся по сторонам.
Баркас, в который его затащили, затонул примерно посередине пролива. Понять, где какой берег – невозможно. Повсюду скалы, мечущиеся тени, вспышки выстрелов.
Он не стал разбираться. Уже не важно, куда плыть, если везде беснуется смерть.
Шустов пришел в себя с первыми лучами солнца.
Мокрый, продрогший, едва живой, он лежал на камнях, чуть выше полосы прибоя.
Волны, шелестя галькой, набегали на узкую полоску берега. Неприветливые иззубренные скалы высились стеной, – все это он видел и чувствовал, лежа на спине, раскинув руки, дрожа от холода.
Рассудок пытался абстрагироваться от болезненных ощущений. Разум откровенно предавал плоть, не желал прислушиваться к боли, ловил иные ощущения.
Солнце висело низко над горизонтом, проглядывало сквозь дымку облаков, согревало землю, что необычно для начала ноября.
«Всего-то пятьсот километров к югу, а мир словно подменили», – обрывочные мысли вспыхивали и угасали, промокшая, отяжелевшая одежда липла к телу. Серые скалы с желтоватыми прожилками и пятнами искрящихся на свету вкраплений удерживали внимание, словно на свете не существовало ничего важнее их изломов.
Максим не понимал своего состояния. Мысли постепенно обретали ясность, тело отзывалось болью и дрожью, а в голове роились вопросы, – нелепые, бессмысленные в его положении.
«А для тебя все бессмысленно», – внутренний голос ждал лишь повода, чтобы приняться за свое. В последние сутки он досаждал Максиму, как никогда раньше, словно стремительные события сломали некую преграду, выпустили на волю логичное, но надменное существо, обитающее в глубинах его подсознания.
«Ты хоть раз в жизни задумывался, зачем городу, не имеющему четких границ и явных внешних врагов, потребовалась армия?»
– Отстань… – потрескавшиеся губы едва шевельнулись.
«Надо двигаться», – Максим с трудом привстал, отполз чуть выше и тут же пожалел об этом. В тени скал таился могильный холод. Озноб сразу же усилился, даже зубы непроизвольно лязгнули.
«Сначала делаем, а потом думаем? – не унимался тихий шепот навязчивых мыслей. – Прислушался бы к словам Шепетова, сделал бы выводы, так не валялся бы сейчас тут!»
Ну да… Задним числом мы все умны. Хотя, действительно, надо было догадаться: поселок на берегу пролива, куда, по словам Андрея, исстари бежали люди с помутившимся рассудком, не лучшее место, чтобы скрыться, – запоздало упрекнул себя Максим.
«Вот! А я о чем? Ну, хоть теперь соображать начинаешь», – Шустову и так было тошно, а тут еще этот навязчивый шепот в голове!