Он оцепенел.
Рой крохотных огоньков отделился от искрящих, задымившихся терминалов, расположенных вдоль стен!
У Максима перехватило дыхание, горло сжало спазмом.
Он попросту не успел отреагировать на происходящее – с десяток сгустков холодного пламени неожиданно погасли, остался лишь один, – он метнулся к человеку, оставляя во тьме медленно тающий световой след, заинтересованно озарил осунувшееся лицо Максима и вдруг отпрянул, метнулся прочь!
«Что со мной не так?! – он оцепенело смотрел вслед удаляющейся световой капле. – Да какая разница?! Главное – он меня не тронул! Не важно, почему, но ведь не тронул!» – убеждал себя Максим. Он стряхнул оцепенение, вновь пошел вдоль стены, осязая ее кончиками пальцев.
Трещины. Пятна влаги. Глубокие выбоины.
Стена оборвалась. Пересечение тоннелей?
Максим в нерешительности переминался с ноги на ногу. Он уже понял: внутрискальные коммуникации протянулись на километры, если не больше. Возможно, в далеком прошлом они соединялись со Святилищем на том берегу. То есть заблудиться, двигаясь на ощупь, раз плюнуть.
Решение внезапно подсказал стылый ветерок, веющий по тоннелям.
Он без труда опередил направление тяги воздуха, пошел вслед за сквозняком и не ошибся в интуитивном предположении. Вскоре он вышел в просторный зал, где кромешная тьма сменилась мягкими сумерками.
Задрав голову, Максим увидел скупо освещенный ствол вертикального колодца, застывшие лопасти огромного вентилятора, даже различил ржавые скобы, ведущие вверх, к заветному пятнышку дневного света.
В центре помещения громоздились непонятные устройства. «Если взберусь на груду металлического хлама, то дотянусь до нижней скобы», – подумал он, начиная опасное восхождение.
Его состояние неуловимо менялось с каждым шагом. Откуда вдруг взяться оптимизму? Или человеку, оказавшемуся в безвыходной ситуации, достаточно слабой надежды на спасение?
Пальцы дотянулись до ржавой скобы, вцепились в нее.
Держится?
Скоба чуть-чуть поддалась, но не вылетела из креплений.
Он подтянулся, схватился за следующую, повис, раскачиваясь.
Третья скоба не выдержала, полетела вниз, Максим едва не сорвался, но нет худа без добра, – металлический лязг резанул по нервам, придал сил, от внезапного выброса адреналина зашумело в ушах, он рванулся, дотянулся до четвертой скобы, повис на согнутом локте, чувствуя, как мелко дрожат ободранные в кровь пальцы, но это был уже не страх, как некоторое время назад, а яростное желание жить, стремление к свету.
– Я выберусь! – согнутая в колене нога нашла опору. – Я выберусь, – хрипло твердил он, дотянувшись до ржавого кольцевого выступа, в котором крепился вентилятор.