Но Ник лишь провел рукой по лицу, будто стряхивая остатки сна, и, жмурясь, уставился на стражника.
— Мне нужно дерево, то же самое, что и всегда. А до Оснея путь неблизкий.
Стражник почесал голову.
— Ты, по-моему, ездил за деревом всего дня три назад.
Ник сладко зевнул и пожал плечами.
— Дела нынче идут хорошо. Вот все и израсходовали. Мне-то что? Когда Алуред велит мне ехать за деревом, тогда я и еду.
Второй солдат Фесса кивком указал на четверку лошадей.
— А для чего тебе так много лошадей?
Ник зевнул еще раз.
— Поклажа иной раз бывает тяжелая.
— Загляну-ка я к тебе в фургон.
Это был приказ, а не просьба, и не успел Ник ответить, как солдат в желтых доспехах уже направился к заднему концу фургона. Рэндал вцепился руками в борт фургона и прижался лбом к голым доскам.
«Надо как можно скорее создать иллюзию», — думал он, прислушиваясь к тяжелым шагам. Они звучали все ближе.
Юноша закрыл глаза и прошептал слова, изменяющие внешний вид. Едва он закончил, как тяжелые шаги стражника зазвучали совсем рядом. Теперь Рэндал совсем не слышал дыхания Лиз, зато Дагон пыхтел невыносимо громко. Если наемник решил осуществить свою угрозу, то Рэндал не сумеет ему помешать — малейшее движение разрушит хрупкую иллюзию.
Рэндал услышал, как зашелестел кусок парусины, поднимаемый сильной рукой, и собрал все силы, чтобы удержать рассыпающуюся иллюзию. От напряжения по лбу поползла тонкая струйка пота.
«Только доски и тени… человек Фесса должен увидеть только доски и тени», — без конца повторял он.
Парусина зашелестела опять — солдат выпустил край. Зазвучали шаги, удаляясь прежним путем вдоль фургона, и Рэндал услышал приглушенные голоса стражников.
— Все в порядке, там никого нет. Эберт, ты ручаешься за этого человека?
— Я знаком с ним больше года — более честного парня не найти отсюда до самого Видсегарда.
— Тогда ладно. Проезжай, плотник… и если по дороге в Осней увидишь пару мальчишек и с ними вооруженного наемника, не забудь сообщить нам об этом как можно скорее.
Рэндал услышал, как Ник еще раз зевнул, потом со скрипом открылись ворота.
— Буду смотреть в оба, — пообещал бывший волшебник, подавшийся в плотники, и прикрикнул на лошадей: — Н-но!
Дровяной фургон рванулся вперед и с грохотом выкатился из Северных ворот. За городскими стенами небо стало бледнеть, занималась заря. Вздохнув с облегчением, Рэндал отпустил иллюзию и сел, тяжело привалившись к стенке фургона. От усталости и пережитого страха у юноши стучали зубы.
К его руке тихонько прикоснулись пальцы Лиз.
— Рэндал, как ты себя чувствуешь?
Юный волшебник кивнул, успокаивая подругу, хоть и знал, что в темноте под парусиной она не видит его лица.