— Одно из немногих лекарств имеющее приятный запах, — заметил я, щедро полевая рану бесцветной жидкостью.
Вообще-то хватило бы и нескольких капель, но, помня о яде, который был на наконечнике, я решил себя обезопасить. Хотя, конечно, вряд ли это был обычный яд. Скорее всего, какой-то дурман, продержавший меня трое суток в кровати.
Лекарство действовало безотказно и рана затягивалась прямо на глазах. Весельчак с благоговейным видом сжимал в руках окровавленные бинты.
— Мой генерал — это чудо. Настоящее чудо.
— Можно и так сказать.
— Как жаль, что в мое время, то есть в прошлой моей жизни, не было этого зелья.
— Думаю, ты ошибаешься, — возразил я. — Оно было, просто ты не знал о нем. Его делают очень давно, но вот стоит оно дорого. Кроме того, для усиления эффекта нужен волшебник знающий несколько целебных заклинаний.
Я подошел к книжной полке и достал справочник «Духовная сила» в голубом переплете. Это было красивое издание с цветными иллюстрациями на плотной лощеной бумаге. Кое-как удерживая простынь, я просмотрел оглавление, нашел нужную страницу, а затем принялся внятно читать заклинание, водя пальцем по строчкам. Правую руку я прижал к больному боку. После первых же слов меня бросило в жар. Это означало, что заклинание действует как надо. Волосы на голове начали потрескивать и стали дыбом. Хорошо, что меня сейчас не видели ученики из школы. Они бы сразу передумали становиться магами.
Бледный, небритый, покрытый синяками и ссадинами, завернутый в простыню босой волшебник, у которого в разные стороны торчат волосы… И это Прозрачный маг, лучший из лучших! Как он не похож на чистеньких, ухоженных волшебников из книжек. У него нет расшитой золотом мантии, древнего посоха с навершием из сапфира. Он не ходит с белоснежной бородой до пояса и не ездит верхом на драконе. Он чувствует боль, жажду и ничем не отличается от простых людей.
Отзвучала последняя строчка заклинания, я захлопнул книгу и поставил на место. На теле не осталось даже шрама. На месте раны было покраснение с кулак размером, но оно должно было сойти через несколько дней.
— Вот и все, — я широко зевнул, борясь с сонливостью вызванной лекарством, — об этом можно забыть.
— Вам стало лучше? — с тревогой спросил Весельчак.
— Можно сказать, что я здоров. Ты хочешь есть?
— Не очень.
— А вот я голоден, чудовищно голоден. Неудивительно — три дня без пищи. Иди, скажи Мелл, что со мной все в порядке. Я спущусь вниз, как только оденусь.
Я снова широко зевнул, протер глаза и отправился в спальню. В вдогонку мне донеслось радостное уханье домового. Должно быть, мое критическое состояние действовало ему на нервы. Несомненно, он беспокоился за свою репутацию среди Невидимых Помощников. Когда в доме умирает хозяин, да еще и не от старости, то для домового это страшный позор.