— Всего-то?
— Похоже, что этих двух условий достаточно. Поэтому те, кто ушел из редакции раньше того, как номер был подписан в печать, к этому делу причастны быть никак не могут. Теперь смотрим, кто был в конторе, когда Марина сдавала номер. Корикова ушла, Ростунов ушел, Анна Петровна с Серегой ушли, Крикуненко тоже нигде не видно, Череп болеет. Остаемся мы с Мариной.
— Значит, это она! Вот ни за что бы не подумала…
— Да не спеши ты с дурацкими выводами, — прервал ее Кудряшов. — Итак, я подписываю полосы в печать и ухожу из редакции. Остается одна Марина.
— Ну, не ожидала! Ей-то я чем помешала?
— Не горячись. Вспомни, что Марины как минимум 15 минут — а я думаю, все 25 — не было в редакции. Загадочная Зоина сменщица вызвала ее в буфет за пирожками. Не увидев пирожков, Марина могла бы уже через пять минут вернуться в редакцию. Но ей помешали обстоятельства — отключенный лифт и темная лестница.
— Там, наверно, так страшно… Никогда не ходила по лестнице.
— И я не ходил. Поэтому сразу же после разговора с верстаками сходил к начальнику АХО. Он очень удивился моему вопросу и заверил, что свет на лестницах всегда горит. Так положено по правилам пожарной безопасности. Однако отключить его может, в принципе, любой заинтересованный человек — выключатель находится на первом этаже. Поэтому нашему герою ничего не стоило вырубить на лестнице свет.
— А смысл? Все равно по лестнице никто не ходит, все едут на лифте.
— А чтобы отрезать Марине все пути возвращения в редакцию! Этот человек правильно рассчитал, что мало кому — и особенно девчонке — захочется шарахаться по темной лестнице.
— А лифт тоже он отключил?
— Конечно, кто же еще? Не надо иметь мозги Перельмана, чтобы вставить меж дверок лифта какую-нибудь чурку и тем самым его заблокировать. Никаких высоких технологий. А потом — сделал дело, вытащил чурку, спустился вниз. Все, лифт работает, и Марина возвращается в редакцию.
— Если она вообще оттуда уходила…
— Итак, что мы имеем? Во время отсутствия Марины в контору мог придти любой и быстро исправить мэра на мэрина и круги на овалы. Теоретически это мог быть кто угодно — уборщица, охранник, люди из соседних фирм. Но я не вижу смысла. Да и знать надо, как это сделать. Нет, тут кто-то свой.
— Значит, кто-то вернулся в редакцию? Или… или не уходил из нее! Ужас какой, Олег!
— Нет, ушли все. Это точно. Я запросил информацию у службы безопасности, когда у наших сотрудников электронные пропуска сработали на выход. Все чисто. Корикова ушла в…, - Кудряшов сосредоточился и выдал: — Значит, Корикова ушла в 17.50, Крикуненко — в 18.02, Ростунов — в 18.05, Анна Петровна — в 18.08, Сережа — в 18.12, ты — 18.27, и я — в 18.35.