Возмездие (Автор) - страница 5

Руки женщины не давали мне времени на изумление - они впивались коготками в концы моих волос, ее те

- 8 ло поднималось все выше и выше. Ноги расжались, приблизились к моему лицу и поглотили его в тесном объятии. Когда я сделал движение губами, чтобы захватить глоток воздуха, острый, нежный и обольстительный аромат опьянил меня. Мои руки в судорожном объятии обняли ее чудесные бедра, и я утонул в поцелуе бесконечном, сладостном, заставившем забыть меня все на свете. Стыда больше не было. Губы впивали в себя податливое тело и сами тонули в непрерывном лобзании, томительном и восхитительном. Тело женщины извивалось, как змея и влажный жаркий тайник приникал при бесчисленных поворотах к губам, как будто живое существо, редкий цветок, неведомый мне в мои 28 лет. Я плакал от радости, чувствуя, что женщина готова замереть в судорогах последней истомы. Легкая рука скользнула по моему телу, на секунду задержалась на тягостно поникшей его части, сочувственно и любовно пожала бесполезно вздувшийся кусок кожи и сосудов. Так, наверно, маленькая девочка огорченно прижимает к себе ослабевшую оболочку мячика, из которого вышел воздух.

Эта дружеская ласка сделала чудо. Это было буквально воскрешение из мертвых, неожиданное и стремительное воскрешение Лазаря: сперва чуть заметно тронулась его головка, потом слабое движение прошло по его телу, наливая его новой, свежей кровью. Он вздрогнул, качнулся, как от слабости, и вдруг поднялся во весь рост.

Желание благодарно поцеловать женщину переполнило мою грудь: я сильно прижался губами к бархатистой коже бедер, оставляя на ней следы поцелуев. Затем я оторвался от этого чудотворного источника, его ароматная теплота вдохнула моего воскресшего Лазаря к жизни, нетерпеливый, мучительно сладостный тайник поглотил его в недра.

Наслаждения были легковесны, как молния, и бесконечны, как вечность. Все силы ума и тела соединились в одном желании дать, как можно больше этому полудетскому телу радости, охватившему меня своими объятьями. Ее руки сжимали мое тело, впиваясь ногтями в мои руки, касались волос, не забывая о прикосновениях более интимных и восхитительных. Не было места, которое не чувствовало бы их прикосновений. Как будто у меня стало несколько пар рук и ног. Я сам чувствовал невозможность выразить двумя руками всю степень этой радости, которая переполняла меня. Пои пальцы перебегали по спелым яблокам ее налившихся грудей, щупали ее голову, волосы, плечи. Было мучительно, что я не имею еще рук, чтобы ими ближе, теснее прижать к себе обнимавшее меня тело. Я хотел бы, как спрут, иметь четыре пары рук, чтобы взять ее тело. Сколько времени, мгновение или вечность, длились эти объятия я не знаю. Внезапно, обессиленно мы разжали руки, замерли от счастия и удовольствия. Мы заснули, прижавшись друг к другу.