Дико кричал колдун, призывая своих соплеменников. Но никто не вступился за него. Никто не осмелился.
Дюссельдорф плюхнулся в кресло без сил. Он знал, что сейчас, задумай кто еще взбунтоваться — одолеют его в два счета. Знал, что не справиться сейчас ему и с мор-глутом, один на один. Но виду не подавал. Поправил парик, насупился и крепко вцепился в золоченые подлокотники.
Поклонились ему колдуны, признали силу его и власть. Вздохнул Архип Петрович с облегчением и принялся распоряжения отдавать.
И тут ворвался в зал дворецкий, призрак-Ганс.
— Ваше высокородие! К нам Влад пожаловал. Просит вашей милости, подношение имеет…
Помрачнел Дюссельдорф еще сильнее и велел звать.
В залу вошел Влад. За его спиной маячил дородный детина. Упырь. Теребил шапку в руках, прятал глаза.
Влад держал в руках расписное фаянсовое блюдо, накрытое серебряным колпаком. Он подошел к отцу и поклонился.
Архип Петрович лишь молча на блюдо кивнул.
Влад озирался в поисках дворецкого, но тот не спешил к нему. Гости притихли. И тогда Влад схватил серебряный колпак, и, взревев от боли, отбросил его в сторону. Пальцы его, от прикосновения к серебру, дымились. Слезы лились из глаз. На блюде лежала голова. Голова мор-глута.
Сперва не поверил Архип Петрович в происходящее, ведь невозможно отделить от мор-глута голову, чтоб тот не рассыпался бесплотными сгустками, но потом признал в голове этой старшего сына своего, Ивана.
Поднялся Дюссельдорф, подошел к Владу и крепко обнял его. А потом — велел гостям убираться прочь, а сам с сыном направился в свой кабинет.
— Прости меня, отец, — причитал Влад, — но ничего я не мог сделать. Не остановить мне было Ивана. Не одолеть его глутов.
— А где же наставник твой, Граф Цепеш? — спросил Архип Петрович.
— Убили его, — всхлипнул Влад, — Иван с Орталой убили его.
Дюссельдорф побледнел и рухнул на пол, обессиленный. Влад бросился к нему, поднял, усадил в кресло.
— Но как? — прошипел Дюссельдорф. — Как Ортала проникла сюда?
— Иван. Это все он, глут проклятущий! Открывал он проходы, ходил в иные миры. Сил набирался безмерно.
— Теперь мы погибли… — прошептал Архип Петрович.
— Нет, отец! — встрепенулся Влад. — Ортала у меня. Много сил она потратила на Ивановых глутов. Спит она в моем доме. Сон ее подобен смерти, ведь теперь она — одна из нас!
— Это как?
— Перед смертью граф обратил ее.
— О, боже! Дураки! Дурачины! — вскричал Архип Петрович. — Вы осквернили ее кровь! Когда Вольронт узнает, не сносить нам головы…
— Значит, сделаем так, чтобы не узнал, — улыбнулся Влад. — Помоги мне, отец! Мне не справиться с ней одному.