— Здесь можно бродить вечность, — устало вздохнул Нестор Карлович.
— Что вы предлагаете? — не сдавалась Анна.
— Мы заблудились. Мы сами теперь никогда не выберемся отсюда! — запаниковал Антон.
Лишь хрепл Семен довольно похрюкивал. Антон взглянул на него. Глаза хрепла горели красным огнем, светились необычайно ярко, почти как масляная лампа в руках зомби.
— Я знаю, где он! — пропищал хрепл. — Там!
Дрожащей ручкой Семен указал на глухую стену. Анна с мольбой посмотрела на Булыжника.
— Ну вот… опять я… — недовольно проскрипел тот, но уже свернулся и пристроился к стене. — Отойдите!
Вновь полетела кирпичная пыль. Антон закашлялся, отошел подальше. На этот раз Булыжник возился гораздо дольше. Иногда останавливался и подолгу копался, выгребая кирпичную крошку и недовольно ворча. Стена здесь оказалась намного толще.
Нестор Карлович погасил лампу, масло оставалось мало. Теперь можно было что-то разглядеть лишь в красноватом свете глаз хрепла. Подвал, наполненный клубами кирпичной пыли, стал еще более зловещим.
Неожиданно, из дыры, просверленной ящером, послышалось шипение, повалил пар. А затем оттуда хлынул поток воды. Он был такой силы, что сбил Антона с ног. Что стало с остальными, в темноте не было видно. Булыжник, под напором воды пулей вылетел из просверленного отверстия, и его, видимо, приложило о противоположную стену. Он принялся громко трещать и ругаться.
— Все целы? — крикнула Анна.
— Мой цилиндр… он куда-то уплыл… — бормотал Нестор Карлович.
Антон поднялся на ноги. Первой мыслью было — что они пробились к грунтовым водам, и сейчас подвал затопит, и все погибнут. Но поток воды ослаб. А потом и вовсе прекратился, так же резко, как начался.
— Что это? — в недоумении спросил Антон.
— Какая-то камера, заполненная водой, — проскрипел Булыжник.
— Мой цилиндр, эх… — причитал Нестор Карлович.
Вода растеклась по коридорам. Мелькнул красноватый свет. Хрепл Семен визжал и отплевывался.
— А ну-ка, пойдем! — Анна подхватила хрепла и исчезла в просверленном отверстии.
— Антон, сделайте милость, помогите отыскать мой цилиндр. Мне кажется, он куда-то уплыл, — не унимался Нестор Карлович.
Антон принялся шарить руками по мокрому полу.
И тут раздался вой. Дикий, душераздирающий, наполненный тоской и безысходностью. Но самое страшное — голос этот принадлежал Анне.
Как был, на четвереньках, Антон бросился к ней. Обдирая локти и колени об осколки кирпичей, он прополз через просверленный проход и оказался в небольшом квадратном помещении, освещаемом теперь уже не только красноватым светом хрепла, но и желтым сиянием Анниных глаз.