Львовская костедробилка

Вскоре после взятия Вермахтом города Львова (в конце июня 1941 года) в нем на Яновской улице был создан трудовой лагерь для евреев, который — если верить советскому обвинению в Нюрнберге — одновременно якобы являлся также «лагерем смерти», где постоянно происходили массовые расстрелы. При приближении Красной армии СС приказали снова вскрыть братские могилы и кремировать трупы на огромном костре. После этого еще наличествующие кости были измельчены в «костедробилке» и зарыты или рассеяны на территории лагеря. Так выглядит официальная советская интерпретация, которая опирается на расследования Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) и показания оставшихся в живых еврейских узников. «Костедробилка», которая (якобы) была найдена в лагере после вступления в город Красной армии, неоднократно упоминалась советским обвинителем в Нюрнберге.

Побуждением для данного исследования стали три исторические фотографии этой костедробилки, которые сегодня, кроме всего прочего, представлены на веб-странице американского Мемориального музея Холокоста (United States Holocaust Memorial Museum, USHMM).

Что касается названия: лагерь на Яновской улице Львова обозначается в украинском языке как Янівський табір; русское его наименование — Яновский концлагерь, а на английском языке его принято называть Yanov Camp. В дальнейшем в большинстве случаев ради краткости мы будем именовать его «Яновским лагерем».

Для установления и учета немецких военных преступлений в ноябре 1942 года в Советском Союзе была создана «Чрезвычайная государственная комиссия» (полное название Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, сокращенно ЧГК), орган власти, по размеру соответствующий небольшому советскому министерству. На отвоеванных советских территориях всюду образовывались местные следственные комиссии, которые заслушивали десятки тысяч свидетелей и писали об этом отчеты. Это касалось также бывших немецких концентрационных лагерей, в которых к концу войны из-за полного развала инфраструктуры в большинстве случаев господствовали катастрофические ситуации. Что касается освобожденных Красной армией лагерей, то сообщения местных следственных комиссий направлялись непосредственно в центр ЧГК в Москве. Там в большинстве случаев составлялся еще один доклад, который подписывали один или несколько видных членов ЧГК, и после его публикации в советской прессе такое сообщение получало официальный советский характер.