— Ну да, ну да, — сказала я. — У вас хватит совести припарковаться в кустах за воротами дома Симмонсов.
Я была с ним довольно резка, это правда, но он привык к моей манере и не принимал все мои слова за чистую монету. Должен же он был знать, что я стараюсь исключительно для него.
— Здесь все друг друга знают, — сказала я ему в тот вечер. — Тут не то что грешить нельзя, даже видимости греха нельзя создавать.
К моему удивлению, он осклабился.
— Вот задачка так задачка, — сказал он и открыл кухонную дверь. — Ну, до встречи.
Он вышел из дому, а я поднялась к себе и легла. Мне не спалось. Когда я была моложе, всегда засыпала легко и потому не могла и представить, что сон может быть даром. К тому времени, однако, мне уже приходилось добиваться его милости чтением детективов. Однако в ту ночь чтение не помогло. Августовский воздух был тяжел и неподвижен. Я сидела, подперев спину подушками, и всерьез подумывала о том, чтобы сдаться и выпить фенобарбитала.
Вдруг в дверь громко постучали. Я перепугалась насмерть — мне сразу представился отчаянный разбойник-бродяга, который, зайцем добравшись в нашу глушь на поезде, сначала попросит еды и пристанища, а потом наверняка обчистит дом. Я выжидала, размышляя о том, стоит ли мне спускаться, и тут услышала, что меня зовут по имени: «Агарь, Агарь!»
Я открыла дверь и увидела Генри Перла. Он долго мялся, пока наконец не выпалил:
— Пойдем со мной, Агарь. С Джоном беда.
— В чем дело? Что случилось?
Но Генри не мог говорить. Он сильно исхудал за последние годы. Одежда нелепо свисала с него, а многочисленные морщины на лице напоминали рисунок на поверхности древесины. У него у самого было трое сыновей, спокойных и рассудительных, — насколько мне известно, ни один из них не доставил ему ровным счетом никаких хлопот, а может, и у них были проблемы, только я об этом не знала. Неужто Джон попал в какую-то передрягу? Субботними вечерами в танцевальном клубе «Фламинго» случались драки, и пивные бутылки, говорят, летали там, как мухи.
— Генри, что все-таки стряслось?
— Одевайся и пошли, — ответил он. — По дороге расскажу.
Те несколько миль, что мы ехали в Манаваку, показались мне бесконечными. Генри сидел за рулем своего старенького грузовичка-«форда» и рассказывал — настолько издевательски медленно, что мне хотелось на него наорать и заставить выложить все сразу, сию же минуту.
— Он в больнице, — сказал он. — Авария получилась, Агарь. Он…
— Все плохо? Что с ним?
— Не знаю, — промямлил Генри. — Думаю, точно пока никто не знает.
А потом он все рассказал. Его старший сын был на танцах и слышал, как Джон, впервые за несколько месяцев напившись, поспорил с Лазарусом Тоннэром, что проедет на грузовике по эстакадному мосту. Арлин пыталась отговорить его, но он ее не слушал. Она поехала с ним.