— Но зачем? — пролепетала девочка.
Вячеслав скромно потупил глаза.
— Однажды, милая незнакомка… Кстати, как тебя зовут?
— Анна Чагина. Можно просто Ася.
— Так вот, просто Ася… Однажды я в буквальном смысле этого слова вынул Сорнякова из петли. Это случилось, когда провалился его первый роман. Я сказал ему: Виктор! Зачем эти жертвы? Я сделаю из тебя первоклассного писателя. Я научу тебя прилично вести себя в светском обществе и смывать за собой в унитазе. Только, пожалуйста, пожалуйста, Витя, не пытайся править мои тексты! Просто ставь над ними свое имя. Бедный! Он не нашел в себе силы выполнить даже это условие. Между тем, дорогая Ася, мне не смешно, когда маляр безродный уродует «Мадонну» Рафаэля!
— Слава! — сердито крикнула Рожицына, заканчивая колдовать над носом Джона. — Что ты несешь!
— Прости, любовь моя! — шепнул Крекшин Асе на ушко. — С сегодняшнего дня я женат. Но мы еще увидимся. Кстати, — громко и развязно продолжал он, — рекомендую своего приятеля. Джон Половинкин, американец, баснословно богат. Вилла, яхта не то в Сиэтле, не то в Сан-Франциско, он сам точно не помнит. Семизначная цифра на банковском счете, разумеется. И при этом ничего не боится. Ни пули, ни танков, ни девочек на роликовых коньках. Короче, выражаясь языком вашего поколения, он полный мажор. Сегодня ты выбрала удачный маршрут, Джульетта.
— Ха-ха! — засмеялась Ася, понимая, что ее разыгрывают. — Половинкин! У нас в классе есть чувак с такой же фамилией. Полный отморозок! А Сан-Франциско — это где?
— В Африке, — буркнула Варя, мстительно глядя на Крекшина.
— Ну, нет! — Ася больше не хотела, чтобы ее принимали за дурочку. — В Африке находится Мадагаскар. Мы по географии недавно проходили.
Крекшин, Варя и Джон засмеялись.
— Что вы ржете! — снова обиделась Ася. — Гони́те на баррикады! Я тоже скоро там буду. У меня одно поручение.
— Какое поручение? — спросила Варя.
— Ага! — прищурилась девочка. — Откуда я знаю, на чьей ты стороне?
Она вскинула руку, показала пальцами знак «V», оттолкнулась роликом от асфальта и, описав круг, помчалась по Конюшковской улице вдоль забора американского посольства.
Глава двадцать третья
Преступление и наказание
Дверь в квартиру Гнеушева на Ленинградском проспекте была приоткрыта. В голове Соколова мелькнуло неприятное подозрение. А что если «физкультурник» уже мертв? А может быть и еще хуже. Спровоцировано новое ограбление, повторная кража тех самых картин под его, Соколова, визит. Капитан выходит из опустошенной квартиры и нос к носу сталкивается с ее хозяином. «Здрас-сте! Извините, Борис Вениаминович, я тут, знаете ли, случайно. Заглянул, знаете ли, по дороге. Ой! Да у вас дверь открыта. Картиночки, говорите, пропали? Помилуйте, я-то здесь при чем? Какая милиция, помилуйте!» Бежать!.. Нет, бежать поздно.