— Князь не был чернокнижником?
— Разве будет чернокнижник держать редкие книги на полу? Вспомните, как засверкали глаза Вирского, когда он нашел важный для него фолиант. Скорее всего, он и был его целью. Круг библиофилов тесен, маг наверняка слышал о брате князя и его библиотеке. Ради этой книги Вирский и согласился поехать в имение.
— Верно! — подхватил Лев Сергеевич. — И вот еще что я подумал. «Драма на охоте» Чехова появилась год спустя после выхода книги Халдеева, в 1884 году, и была напечатана в газете «Новости дня»». Газета была бульварная, сам Антон Павлович называл ее «Пакости дня». Но обратите внимание на выходные данные книжки Халдеева: «Отпечатано с оттисков «Новостей дня»». Не исключено, что Чехов читал этот детектив. В его повести убийца — тоже следователь. Поздравляю вас, юноша, вы на пороге открытия!
— Напоминаю, я не читал «Драму на охоте».
Барский захохотал.
— Как я мог забыть, что вы не цитируете классиков, а сочиняете за них! Но продолжим наше расследование… Князь не показался мне простофилей. Зачем же он взял на себя убийство?
— Помните его состояние, когда убежала Ольга? Он ни рукой, ни ногой не мог пошевелить. Он был раздавлен. Вирский едва не погубил душу девушки, но при этом разбудил совесть в князе. Он решил, что дворецкий стал невольным соучастником убийства, и взял дело на себя, чтобы спасти дворецкого. Если бы он был чуточку проницательней, то обратил бы внимание на другое. Курослепов, молчавший все время, вдруг настоял, чтобы урядник поступил по инструкции и обыскал сарай. Курослепов знал, где находится труп Ольги Павловны.
— Но как вы объясните поведение девушки? Ехать одной, ночью, к известному всем развратнику…
— Вообразите положение Ольги Павловны, — вздохнул Джон. — Старый отец, который ее тиранил… Пошлый Бубенцов, сластолюбивый Курослепов, которые ее домогались, — вот весь ее небогатый выбор. Она бросилась к князю, которого любила, как загнанный зверек. И что же? Князь хладнокровно позволил вынуть из нее душу…
В кабинете воцарилось молчание. Лев Сергеевич встал с кресла и нервно расхаживал по комнате. Наконец резко повернулся к Джону.
— Стало быть, главным виновником смерти Ольги все-таки является князь, — недовольно сказал он.
— Получается так, — согласился Джон. — Если бы не его бессердечное отношение к девушке, Курослепов не мог бы безнаказанно ее убить.
— Мне не нравится ваша версия.
— Я же сказал: это не версия. Это жизнь.
— Повторяю: мне не нравится ваша версия, — упрямо сказал Барский. — И я сию же секунду докажу вам, что вы ошиблись. Слушайте! — В голосе Барского появились торжественные нотки. — Пока вы дрыхли, любезный, я сам провел небольшое расследование. Во-первых, заглянул в словарь псевдонимов Масанова и не нашел там псевдонима «Фома Халдеев». Хотя, конечно, масановский словарь неполный. Но не это главное. Я позвонил знакомому архивисту, знатоку древних княжеских родов. Вот что он мне рассказал. Последними представителями князей Чернолусских были Владимир Львович — старший и Сергей Львович — младший. Владимир Львович слыл отъявленным чернокнижником, за что был отлучен от церкви. Он умер при загадочных обстоятельствах — его нашли в кабинете с разрезанными венами на левой руке. Вены резал он сам, так установило следствие. Но не просто резал. Он вскрывал их таким образом, чтобы кровь вытекала как можно медленнее. Когда рана подсыхала и кровь сворачивалась, он хладнокровно подновлял порез. Он умирал, наблюдая, как из него медленно вытекает жизнь.