— Собирай меня, Васса, завтра еду в Город.
— Зачем? — не поняла жена.
— Работу искать.
— Здесь тебе ее мало?
— Собирай вещи, сказано.
— Задержал? — насмешливо спросил Палисадов Вострикова и брезгливо посмотрел на Рыжего. — Надеюсь, обошлось без перестрелки? Эй ты, вонючка! — рявкнул он. — Знаком с Геннадием Воробьевым?
— Дык с Генкой, что ль? — засопел Рыжий. — Дык знаю я его.
— Пили с ним вчера?
— Дык выпивали.
— Откуда у тебя эта вещь?
Путаясь и сбиваясь, Рыжий рассказал, как провел ночь в парке, проснулся с тяжелой головой и пошел на пруд, чтобы воды напиться, как буквально споткнулся о мертвое тело и хотел бежать, но бес его попутал.
— Такая обида меня взяла, гражданин начальник! Замочили девку, полакомились ею, небось, перед этим и грабанули не спеша. А мне похмелиться не на что. Сорвал я с ее шеи кулон и тикать.
— Ты еще про черта расскажи, — попросил Востриков.
— Видел, видел его, рогатого, клянусь! В кустах бузины он сидел и на меня пялился!
— Как тебе не совестно, Николай! — сокрушенно покачал головой Соколов. — У тебя отец на фронте погиб, а ты в мирное время мародерствуешь. Имя-фамилию свою еще не забыл?
— Макси-и-мыч! — заканючил Рыжий, размазывая слезы по щекам. — Ты знаешь, какая она, моя жизня?
— Да знаю я про тебя все. — Капитан зло махнул лопатистой ладонью. — Теперь прокуратура за тебя возьмется. Говори как на духу, куда пошел Воробьев после пьянки?
— Стоп! — вмешался Палисадов, сверля Рыжего веселыми глазами. — Спрашивать будем по всей форме, с соблюдением социалистической законности. Аркадий Петрович, будьте любезны, займитесь своими прямыми обязанностями, которые пока никто не отменял. Оформите задержание… как его?
— Николай Усов.
— Николая Усова. А вы садитесь, Николай. Закурить не хотите?
— Я пошел, — сказал Соколов.
— Ну и ладно, — обрадовался майор. — В самом деле — разрабатывайте вашу версию. А с этим пропойцей я сам разберусь.
— Конечно, разберешься. Дело ведь не стоит выеденного яйца.
На крыльце прокуратуры Соколов встретил Семена Тупицына.
— К Палисадову иду с докладом, — доложил тот. — Ничего нового. Смерть, как я и думал, наступила в результате разрыва шейных позвонков. Следов борьбы на теле жертвы нет. Есть отдельные синяки, но они имеют невыраженный характер. А самое главное — отсутствуют синяки на руках и ногах. Жертву никто не держал и не связывал.
Тупицын замолчал и странно посмотрел на капитана.
— Такое дело… Лиза была не девушкой. Рожала она, Максим. Есть след от кесарева сечения.