Утром едва дождались, выпала курица. Взамен буквально забросили француза. Похватали выпавших кур побрели на берег. У Мари спросил.
— Чего с ним не прыгнула?
— А можно!
— Нет, нельзя! Дети, с кем я связался! Теперь точно весь день коту под хвост. Будет углы сшибать.
Посадил Хельгу и Мари в каноэ. Выплыли за риф. Нырнул с грузом. Вспомнил юность и Сочи. Как с мола за рапанами нырял. Это просто замечательно. Минуты на четыре запросто дыхание задерживаю. Главное не суетица. Движения плавные, медленные. Дрын в одной руке, второй держишь груз. Вот она вредная. Ткнул мурену в рожу. Не нравится! Это тебе не голою руку живать. Интересно, её есть можно. Забил бедную и вытянул на поверхность за хвост. А вот и на запах крови акулы прибыли. Дождался неосторожной и заехал по носу. Вот так, я здесь главный. Бойтесь! Бабёнки это почуяли, пока плыли обратно, молчали. Только на берегу Хельга не выдержала.
— Ты! Это, по аккуратней!
— Это как? Что бы у акулы на морде лица синяков не оставалось!
Вот и поговорили. Остаток дня дулась и молчала. Женская логика, мужская логика. Трудно, что ли понять! Мужик должен валить мамонта или как здесь акулу, иначе он начинает болеть и чахнуть.
После обеда наорал на народ. Чего рефлексиям предаваться. Марш корабль делать и снопы потуже вязать, а то развалится посередине и потопнем в рассвете сил. А вот второе каноэ, как спасательную лодку сделать надо. Четыре человека, это край. Команда восемь, вот и надо ещё одно такое же.
Выбрали дерево и к вечеру свалили. Завтра начнём. Одно хорошо спал как убитый.
Второе февраля. Пятница. Атолл
Жан вернулся. Прибыл вместе с Густавом. Очень ему интересно, что у нас творится. Жан посмотрел в Интернете картинки. Похоже, нашли. В пятидесятых в пустыне Невада пропал Дуглас. Характерная рубленая форма киля. Пять человек на борту. А вот груз мутный. Чего то они такое, эдакое везли. Нет теперь точно, пока не выпотрошу, не успокоюсь.
Эх! Жизнь моя жестянка! Пойду ка я в болота тростник резать. Простые движения лучшее средство от тараканов в голове. Пошли с Куртом, прихватили с собой Жана.
Вытащили первые снопы на берег, перекур.
— Рассказывай, я же видел, мурена цапнула не сразу. Секунд пять у тебя было. Видел чего?
— Толком не рассмотрел. Темно и водорослями затянуто. Дверь в кабину точно открыта. Там сквозь иллюминаторы немного подсвечивало.
— Ладно, пока с этим завязали. Потом как нибуть. А то ведь бабы нам устроят, выныривать не захочешь.
— Это точно!
Нарезали ещё по два снопа. Дождались носильщиков, и пошли в лагерь.
Там Густав сидел в кресле качалке на веранде своей хижины с кокосовым орехом в руках. Явно был доволен через края.