У Тура Хейердала в своё время с этим проблемы были. Первый тростниковый корабль развалился. Вот для решения именно этой основной проблемы и подобрали с Джоном узлы, которые можно будет в процессе эксплуатации подтягивать. Следующее усовершенствование, в центр снопов находящихся в центре массива заложили два ствола кокосовой пальмы. Это позволило резко повысить жёсткость конструкции. Очевидно, постоянно придётся контролировать параметры натяжки. Здесь ничего мудрёного. Методике порядка четырёх тысяч лет. Толи древние египтяне, толи шумеры, когда делали океанские лодки из тростника, просто прикладывали ровную палочку к снопу и при толщине шнура около пяти миллиметров прогиб тростника должен в месте перетяжки именно таким и быть. Это описано на глиняных табличках в Британском музее. Так что ничего нового мы не изобрели. Я отдавал себе отчёт, это плавсредство ненадёжно и недолговечно, но за не имением гербовой, пишут на простой. Однако всё равно старались контролировать каждую перетяжку, каждый узел. Это конечно затягивало производство, но ещё меньше хотелось оказаться вдали от берега на куче расползающегося тростника.
Нудно и размеренно, каждый снопик. Проверил я, проверил Джон. Уже к обеду в глазах рябило. Зато если что, сами делали, сами и утопнем.
Вечером молча сидели у костра, смотрели на пламя, с тихим треском перемалывающее сухие ветки кустарника. В голову пришла мысль, зря я переживаю, ещё буду вспоминать это время как тихое и спокойное. А проблемы весьма незначительными и решаемые в принципе.
Четвёртое февраля. Воскресенье. Атолл
По желанию трудящихся решили объявить воскресенье четвёртого февраля рабочим днём. Это я всех достал своим задумчивым выражением лица. Наш Ноев ковчег уже так сказать в черне уже просматривался. По крайне мере корпус был готов. Но вся мелочёвка ещё и конь не валялся. Особенно второе каноэ. А мачты, парус, большие распашные вёсла. Женщины начали возводить не укрытие от дождя и солнца, а прямо таки дворец, какой то. И так борт высокий. Бегаю, ору, народ разбегается и прячется. Хельга поймала на ходу, обняла. Потащила прочь.
— Успокойся! Ты чего!
— Не знаю! Да и Густав, капиталист х…. достал.
Хорошо когда есть на кого всё свалить. В душе чувствую себя последней сволочью, но деваться некуда. Конечно, истерика, это не по мужски, но на войне все средства хороши.
— И что! Пока ему выгодно, мы как за каменной стеной!
— Всё так, только когда ему будет выгодно, он нас продаст с потрохами.
Чуть позже подошли мужики.
— Не переживай, мы это то же понимаем. И ему можешь от всех сказать. Сейчас уже выживем и сами. Если что, просто будем смотреть, кто прибыл, и пусть дальше плывут, акулы здесь прожорливые.