– Я говорю то, что есть.
Сергей хмыкнул, выпил и начал есть суп. Саша сделала то же самое. Ей было немножко смешно наблюдать эту пикировку.
Но как только она проглотила первую ложку том яма, ей стало совсем не до смеха. Слезы выступили у нее на глазах, она стала хватать воздух ртом, огонь мгновенно залил и горло, и желудок.
– Вы не любите острое? – безмятежным тоном спросила Ирина Алексеевна. – Извините, я не предупредила, что том ям готовится с чилийским перцем. Сергей острое ест с удовольствием, вот я и не подумала.
– Н-ничего… – пробормотала Саша.
Приятное коньячное опьянение сразу выветрилось напрочь. Саша вытерла слезы и пожевала хлеб, пытаясь унять пожар во рту.
– Лемонграсс я оставила в тарелках, – тем же тоном продолжала Ирина Алексеевна. – Для еды он не предназначен, но продолжает давать замечательный запах. Вы чувствуете?
Никаких вкусов и запахов Саша уже не чувствовала. Только взгляд в тарелку позволил ей понять, что в супе наличествуют креветки и грибы. Ну, и травяной стебель из пакета, что принес Сергей.
– Приятный супчик, – еле сдерживая смех, сказала Саша.
– Чтобы смягчить остроту, можно добавить кокосовое молоко, – предложила Ирина Алексеевна. – Оно вот здесь, в соуснике.
«Да, обед в этом доме явно не рискует превратиться в рутину, – подумала Саша. – Как ей, интересно, удается оставаться такой инопланетянкой? Это здесь-то, теперь-то!»
Еще через пятнадцать минут она поняла: для того чтобы оставаться такой посреди не располагающей к тому действительности, эта загадочная женщина не прилагает никаких усилий, это дается ей само собою.
Ирина Алексеевна спрашивала, какова погода в Вене, была ли Саша на выставке Рафаэля в Лувре, и, в отличие от Саши, знала, что выставка эта продлится до февраля… Все, что составляло содержание сегодняшнего дня, его волнение и воодушевление, развеялось от разговора с нею как дым, будто не существовало вовсе.
Как ни странно, Саша этому обрадовалась.
«Хорошая инъекция безмятежности, – подумала она. – Необходимая».
Разговоры о Рафаэле в Лувре и погоде в Вене, которые должны были бы показаться отвлеченными, такими не казались, потому что такими не были. Ирине Алексеевне действительно было интересно разговаривать об этом и только об этом. Так же, как интересно ей было готовить огненный том ям; наверняка интереснее, чем обыкновенный рассольник.
Своей инопланетностью эта женщина каким-то загадочным образом возвращала окружающих с небес на землю.
Да и то уж было хорошо, что от острого супа выветрилось из Сашиной головы опьянение, в последнее время ставшее привычным и желанным.