Или эти слова звучали
только в его голове?Какая разница? Расстояние между тем миром и этим, бывшее длиной в целую Вселенную, сжалось до толщины тонкой пленки.
Элрой взревел снова и ринулся за Джеком, шатаясь и неуверенно держась на задних лапах. Вся одежда на нем перекосилась, из клыкастой пасти вывалился язык. За дискотекой Апдайка должна быть заброшенная автостоянка. Вот она, заваленная обрывками бумаги и мусора, вот ржавая спинка кровати, вот решетка от «форда» 1957 года. В небе тускло светила луна, похожая на череп, следящий за землей мертвыми глазницами. И не в Нью-Хэмпшире все это началось, нет, и не тогда это началось, когда заболела мама, и не тогда, когда появился Спиди Лестер Паркер. Это началось тогда, когда
Джеку было шесть. Когда мы все жили в Калифорнии и никто не убегал никуда, а Джеку было…
Зловещее существо вцепилось в лямки рюкзака.
Все началось сначала; казалось, что человек и чудовище танцуют какой-то танец; на мгновение Джеку вспомнились диснеевские мультфильмы. Джек истерически рассмеялся. Монстр зарычал и потянулся к нему. Джек отпрянул назад, перепрыгнув через мусорную кучу, — пять острых когтей резанули воздух в считанных дюймах от него. Элрой упал на пружинную кровать и каким-то образом запутался в ней. Завывая, разбрызгивая клочья пены, он скакал, дергался и извивался, пытаясь высвободить лапу, застрявшую между пружин.
Джек лихорадочно рылся в рюкзаке, разыскивая бутылку. Он выкинул последние носки, грязную майку, вонючие джинсы… Наконец его рука схватила узкое горлышко бутылки и вытащила ее наружу.
Освободившись от сетки, Элрой огласил воздух диким торжествующим ревом.
Джек оттолкнулся от поросшей травой кучи мусора и побежал вперед, держа в руке бутылку и свинчивая пробку большим и указательным пальцами. Наконец крышка поддалась.
Может ли монстр отправиться за мной? — размышлял Джек, поднося бутылку к губам. Когда я переношусь, не открываю ли я дыру между мирами и не может ли он последовать за мной и прикончить меня на той стороне?
Рот Джека наполнился вкусом гнилого винограда. Он икнул, некоторое время он не мог заставить себя проглотить жидкость. Теперь этот отвратительный вкус наполнил все его нутро — Джек протяжно застонал. Он все еще слышал рев Элроя, но уже откуда-то издалека, как будто существо было на одном конце оутлийского тоннеля, а он стремительно падал к другому. Джек ощутил падение, и в голове мелькнула мысль: О Господи, что, если я перенесся на край обрыва или на вершину горы?
Он прижал рюкзак и бутылку к груди, закрыл в отчаянии глаза, и мысль, которая терзала его весь день и весь вечер, завертелась, словно карусель, словно Серебряная Леди или Элла Спид… Он поймал ее и помчался на ней, в облаке отвратительного запаха колдовского зелья, ожидая чего угодно и чувствуя, как на нем меняется одежда.