Глава 12
Джек идет на рынок
1
Эту ночь Джек провел в мягком благоухающем стогу сена. Сначала он прорыл в стогу глубокую нору, а потом, повернувшись лицом к прохладному свежему воздуху Долин, настороженно прислушивался к тихим шорохам: кто-то рассказывал ему, и сам он читал, что мыши-полевки — большие любители таких стогов. Если они и водились здесь, то такая большая мышка, как Джек Сойер, наверное, напугала их до смерти. Мало-помалу Джек успокоился. Левой рукой он обхватил горлышко бутылки Спиди — по дороге он залепил его кусочком ила из ручейка, возле которого останавливался, чтобы освежиться. Только потом до него дошло, что ил может просочиться внутрь бутылки, а может, и уже просочился. Что же, к букету и без того «тонкому» добавится еще один пикантный привкус.
Пока он лежал здесь в тепле, в глубоком сне, его переполняло чувство такого облегчения, будто дюжина десятипудовых гирь разом свалилась с его плеч. Или даже с души. Он снова был в Долинах — в месте, которое такие примечательные личности, как Морган Оррис, Осмонд — Погонщик волов и Элрой, удивительный человек-козел, называли домом, в Долинах, где с ним всякое может случиться.
Но он знал, что Долины могут быть и доброжелательны. И сейчас чувствовал сладкую и спокойную, как запах сена, чистую и прозрачную, как воздух, эту доброжелательность вокруг себя.
Интересно, а чувствует ли облегчение муха или божья коровка, когда внезапный порыв ветра, блуждающего по коридорам лабиринта, выносит залетевшее туда насекомое наружу? Джек этого не знал, но зато знал, что такое Оутли, и «клубы хорошей погоды», и старики, плачущие над своими украденными торговыми тележками вдали от запахов пива и рвоты… Самое главное — он ушел от Смоуки Апдайка и его дискотеки.
В конце концов он может путешествовать и по Долинам некоторое время…
С этой мыслью он и заснул.
2
Он прошел две, а может, три мили по Западной дороге на следующее утро, наслаждаясь солнцем и добрым земным духом полей, уже готовых к жатве, когда его догнала телега и усатый селянин в чем-то похожем на тогу с широкими штанами под ней остановил телегу и прокричал:
— На рынок идешь, парень?
Джек застыл с открытым ртом, с ужасом поняв, что этот человек говорит не по-английски. В его речи не было никаких «крошу промщения» или «каваревов подмяски», — это был вообще никакой не английский.
За спиной усача сидела женщина в широком платье. На руках у нее был мальчик трех лет, и оба они приветливо улыбались Джеку, время от времени косясь на мужа и отца.