Он шлепнул Волка по спине. Но Волк никуда идти не хотел. Его ужас был всеохватывающим. Когда он попытался сделать шаг, то навалился на Джека всеми своими ста пятьюдесятью фунтами. Если бы Джек его не удержал, он обязательно свалился бы в эту ледяную воду.
— Волк! Не хочу! Волк! Волк!
Но тут хватка ослабела. Секунду спустя его руки повисли бессильно. Когда еще один грузовик прогрохотал по дороге, Волк вскрикнул и снова попытался вырваться из рук Джека. Затем посмотрел на него затравленным, мутным взглядом, словно говоря: Уведи меня отсюда, пожалуйста, уведи меня отсюда! Лучше б я умер в своем мире!
Я тоже не хотел оттуда уходить, Волк, но там Морган. Если б его не было, я ни за что не выпил бы эту тошнотворную жидкость!
Он посмотрел вниз на свою левую руку и увидел, что та все еще сжимает горлышко бутылки Спиди. Только по счастливой случайности Волк ничего себе не повредил, когда в ужасе схватился за Джека.
Джек отбросил бутылку в сторону. Бульк!
Еще два грузовика — двойной рев.
Волк взвыл и зажал уши. Джек заметил, что во время их переноса из Долин большая часть шерсти исчезла с ладоней Волка. Большая, но не вся. И еще он заметил, что указательные и средние пальцы на обеих руках совершенно одинаковой длины.
— Пойдем, Волк, — сказал Джек, когда рев грузовиков растаял вдали. — Пойдем отсюда.
Он протянул Волку руку, и Волк крепко сжал ее. Потом он заметил болезненное выражение на лице Джека и ослабил хватку… чуть-чуть.
— Не бросай меня, Джек, пожалуйста, пожалуйста, не бросай меня здесь одного.
— Ну что ты, Волк, конечно, не брошу, — сказал он и подумал: И как тебя угораздило вляпаться в такую историю… твою мать? Стоишь в канаве под дорогой где-то на окраине Огайо вместе со своим ручным оборотнем. Как только это у тебя получилось? Ты что, специально тренировался? И, кстати говоря, какая у нас сейчас фаза луны? Ты не знаешь, случайно, Джеки?
Джек не знал. А небо, обложенное серыми облаками и зашторенное холодным дождем, не давало ответа.
И какие у нас шансы? Тридцать к одному? Или двадцать восемь к двум?
Какие бы они ни были, ничего хорошего не предвиделось. Тем более при таком раскладе.
— Не бойся, Волк, я не собираюсь тебя бросать, — повторил Джек и повел Волка к берегу. По ручью плыли вверх животом останки какой-то детской куклы. Ее синие стеклянные глаза уставились в сгущающуюся темноту. Мышцы рук Джека растянулись от неимоверного усилия, с каким он вытащил Волка из Долин, и теперь ныли, как расшатавшийся зуб.
Выйдя из воды на замусоренный, поросший густой травой берег, Джек начал мелко дрожать от холода.