— Рой может быть прощен, — ответили мальчики хором.
— Может ли кто-нибудь из вас простить его, мальчики? — спросил Преподобный.
— Никто из нас не может его простить, — ответил хор.
— А кто может его простить?
— Бог силой единорожденного своего сына Иисуса.
— Ты помолишься Иисусу за спасение своей души? — спросил Гарднер Роя Оудерсфелта.
— Конечно, помолюсь! — крикнул Рой Оудерсфелт срывающимся голосом и снова ущипнул бородавку. Джек заметил, что Рой Оудерсфелт плачет.
— Когда в следующий раз твоя мама приедет сюда, готов ли ты признаться ей, что грешен перед ней, своим маленьким братом и перед лицом Господа и что ты так же раскаиваешься в содеянном, как любой из твоих товарищей?
— Клянусь!
Преподобный Гарднер кивнул Энди Уорвику.
— Исповедь, — сказал Уорвик.
К шести часам, когда исповедь подошла к концу, почти все, исключая Джека и Волка, успели поднять руки, желая покаяться в содеянном. Несколько человек сознались в мелком воровстве. Другие рассказывали, как стащили у родителей спиртное и пили его под кроватью. И конечно же, было много историй про наркотики.
Называл их имена Уорвик, но только на Преподобного Гарднера смотрели они во время своих рассказов, именно от него ожидали поддержки. И говорили… говорили… говорили…
«Он заставляет их полюбить свои грехи! — с ужасом думал Джек. — Они любят его. Они ждут его поддержки и, видимо, думают, что получают ее, если исповедуются. Клянусь, что некоторые из этих остолопов выдумали свои преступления!»
Запахи, доносящиеся из столовой, стали ощутимее. Желудок Волка яростно урчал, и он постоянно оглядывался на Джека. Во время одной из слезных исповедей про то, как мальчик рассматривал порнографические фотографии в журнале «Пентхауз», желудок Волка заурчал так громко, что Джеку пришлось толкнуть его локтем.
Вслед за последней исповедью Преподобный Гарднер прочитал короткую певучую молитву. Пока дети выходили из комнаты, он стоял у двери, такой домашний и великолепный в своих потертых джинсах и белой шелковой рубашке. Когда Джек с Волком подошли к выходу, он положил руку Джеку на плечо.
— Я встречал тебя раньше, — сказал Гарднер.
«Исповедуйся», — говорили его глаза.
И Джек почувствовал, что прямо сейчас хочет сказать:
«Конечно же, мы знаем друг друга. Ведь это ты в кровь разбил мне спину».
— Нет, — сказал он.
— Да, — сказал Гарднер. — Да. Мы встречались раньше. В Калифорнии? В Мэне? В Оклахоме? Где?
«Исповедуйся».
— Я не знаю вас, — сказал Джек.
Гарднер захохотал. Где-то в глубине своего сознания Джек знал, что это именно Гарднер гримасничал, танцевал и орудовал плеткой.