«Ну, допустим, мы пошли, — в очередной раз подумал Джек, — допустим, я крикнул Волку «вперед» и мы отправились… Куда? На северную окраину, где кончаются его владения».
Там может быть забор.
«Мы перелезем через него. В конце концов Волк сможет перебросить меня».
Там может быть колючая проволока.
«Пролезем под ней. Или…»
Или Волк просто разорвет ее своими могучими руками, Волк очень силен… и Волк сделает все, о чем он попросит. Проволока может поранить руки его друга, но зато они будут свободны, они покинут место, где провели худшие дни своей жизни.
Ну а что дальше?
В Долины, конечно же. Что же еще? «Если удастся покинуть земли, принадлежащие «Дому Солнечного Света», — шептал внутренний голос, — вам уже ничто и никто не сможет помешать».
Зингер и Баст (Джек предположил, что они — двойники каких-нибудь разбойников и убийц) не смогут догнать их на грузовике: ни один грузовик не в состоянии проехать через Дальнее поле, пока трескучие декабрьские морозы не сделают его поверхность более или менее твердой.
«Это будет своего рода состязание по ходьбе. Чистый спорт. Приготовься. Не стоит пытаться попасть в Долины прямо отсюда…»
Джека беспокоила не только растущая день ото дня депрессия Волка. Он безумно горевал, думая о том, что мать, оставшаяся в Нью-Хэмпшире, тает как свеча, пока он сидит в этой тюрьме и поет «аллилуйя».
«Вперед! Есть у тебя колдовское зелье или нет — какая разница? Попытайся».
Ферд Джанклау попытался раньше. Еще до того, как Джек был готов рискнуть.
Великие умы думают об одном и том же. Можно сказать «аминь».
2
Все произошло очень быстро. Только что Джек слушал обычную для Ферда Джанклау болтовню, сопровождавшуюся разного рода циничными высказываниями, а мгновение спустя Ферд уже несся на север, через мрачное грязное поле, по направлению к каменной стене. Пока Ферд бежал, день казался самым обычным, таким же, как и все остальные дни, проведенные в «Доме Солнечного Света». Он был холодным и сумрачным, воздух пах дождем, а может быть, даже снегом. Джек разогнулся, чтобы дать отдохнуть своей ноющей спине, а еще затем, чтобы посмотреть, нет ли поблизости Санни Зингера. Зингеру нравилось изводить Джека. Большинство приемов, которыми он для этого пользовался, не отличались особым разнообразием. Он или наступал Джеку на ноги, или толкал его на лестнице, или выбивал из рук тарелку с едой и оставлял таким образом голодным на весь день — до тех пор, пока Джек не научился предугадывать его выходки и держать себя в руках одновременно.
Джек не мог точно сказать, почему Зингер не организовал его травлю. Возможно, Преподобный Гарднер был заинтересован в новичке. Джеку не хотелось так думать, эти мысли ранили его душу, но создавалось впечатление, что это так. Зингер не позволял себе с ним особых вольностей, потому что Преподобный Гарднер запретил его травить. И это еще одна причина, по которой нужно было выбираться отсюда как можно скорее.