Между лошадью под фургоном и той, что в канаве, было распростерто тело сына кучера. Половина его лица навечно уставилась в яркое голубое небо Долин с выражением глупого удивления. Там же, где раньше была вторая половина, теперь расползалась красная бесформенная масса. Белые осколки костей торчали из нее, как куски гипса.
Джек заметил, что карманы мертвого парня вывернуты наружу.
Рядом крутилось около дюжины подозрительных личностей, обсуждавших подробности происшествия. Они медленно переходили с места на место, время от времени останавливаясь, чтобы зачерпнуть пиво ладонями из одной лужи или окунуть в другую платок либо просто кусок фуфайки. Большинство из них уже заметно пошатывалось. С губ попеременно срывались то смех, то бранные слова.
Как-то после продолжительных уговоров и приставаний мама разрешила им с Ричардом сходить на двойной ночной сеанс в один из двадцати или более того кинотеатров Уэствуда. Показывали «Ночь живых мертвецов» и «Возвращение живых мертвецов». Эти тупые пошатывающиеся люди напомнили Джеку зомби из двух фильмов.
Капитан Фаррен достал свою шпагу. Она оказалась короткой и имела устрашающий вид. Полная противоположность той шпаге, что описана в приключенческих романах. Эта была не длиннее, чем нож мясника. Рукоять обшита старой кожей, потемневшей от пота. Кроме режущего края, все лезвие такое же темное, как рукоять, но уж сам-то край… Он выглядел очень чистым, очень ярким и очень острым!
— Прочь отсюда! Живо! — выкрикнул Фаррен. — Прочь от королевского эля, скоты! Уходите прочь и уносите свои головы, пока они еще вам принадлежат!
Эта речь встретила волну недовольства, но мало кто хотел связываться с Капитаном. Лишь один неповоротливый или непонятливый человек с неряшливыми клочками бороды, торчащими из бледных скул, не тронулся с места. Джек предположил, что весу в нем не меньше полутора сотен килограммов, а рост приближается к двум метрам.
— А ты не хочешь поговорить со всеми нами, солдатик? — спросил неповоротливый или непонятливый и кивнул головой в сторону кучки своих собратьев, предусмотрительно отступивших за груду бочек.
— Конечно, хочу, — сказал Капитан, — ты даже не представляешь себе, как я хочу этого, кусок собачьего дерьма!
По лицу Капитана расплылась широкая улыбка, и неповоротливый-непонятливый все очень быстро понял и расторопно отступил назад.
— Ну, что же ты? Подойди, поговорим. С удовольствием. Свернуть тебе шею — самое приятное занятие из всего того, что у меня было или еще предстоит за сегодняшний день.
Бормоча что-то под нос, пьяный великан удалился.