– Чего?
– Спросить тебя хочу, придурок, вот чего.
– Ну спрашивай.
– Скажи, пожалуйста, почему, когда ты увидел, что той вещи, которую нас попросили достать, в сейфе не оказалось, ты не сообщил мне об этом, а продолжил набивать карманы деньгами и прочей бижутерией, теряя драгоценное время.
– В смысле?
– Хорошо, спрошу по-другому. Когда ты понял, что цацки в доме нет, фигли ты не дал сигнал сваливать, а?
– Так там деньги были. Ну и эти, побрякушки всякие.
– Нас за чем послали? За рыжей бутылкой! Так какого хрена ты начал ящики потрошить?
– Блин, ну так это… по привычке.
– По привычке? А не кажется ли тебе, Борис, что с недавних пор мы приобрели очень нехорошую привычку сидеть в обезьянниках? За неделю уже второй раз. Слишком часто, ты не находишь? И если за казино Иваныч добазарился с хозяином, то сейчас у нас ломится 158-я, причем, 3-я часть, а это, извини, конечно, но от двух до шести.
– Ну а чё ты мне все это предъявляешь?
– А то, дорогой друг, что вместо того, чтобы потрошить артистические заначки, нужно было рвать сразу оттуда, как только ты понял, что цацки в доме нет, не дожидаясь ментов.
– А я знал, что они приедут? Я подумал, что если ее в сейфе нет, может она еще где. Там в столе еще ящики были. Хотел убедиться.
– Убедился? – Лёлек встал с дощатых нар и прошелся по камере. – Ладно, надо что-то решать. – Он подошел к металлической двери и несколько раз зарядил по ней кулаком. – Дежурный!
– Чего орешь? – Через несколько секунд окошко приоткрылось.
– Ну, что там? – уже не так громко спросил Лёлек.
– Нормально все. Как договаривались. Держи.
Мобильный телефон, отобранный при обыске, перекочевал обратно в карман своего хозяина. Ставший богаче на пятьсот долларов дежурный сержант вернулся на свое место.
– А если бы не моя заначка, что бы мы сейчас делали, а? – довольно проговорил Лёлек. – Не хочешь с шефом поговорить, а?
– Не, Лёлек. Лучше ты сам.
– Понятно. Ты у нас только палиться умеешь, а как отвечать, так Лёлек. – Он набрал номер. – Александр Иванович, это Алексей. Вы знаете, у нас с Борисом возникли непредвиденные сложности. Где мы? Как бы вам это так помягче… мы в камере сейчас.
Реакцию Иваныча Болек смог отчетливо расслышать, даже находясь в другом конце помещения. Его напарник даже отодвинул трубку подальше от уха, будто защищая свой слух от тех проклятий, которые неслись из динамика. Дождавшись паузы, он продолжил.
– Да вы не переживайте, ничего здесь не пишется. Мы в деревенской ментовке. – Он повернулся к приятелю. – Как там это место называется? О, точно, Истра. Нас на даче того музыканта взяли. Нет, этой штуки в доме не оказалось. Когда мы это поняли, было уже поздно. Подъехала группа. Видимо, там сигнализация какая-то хитрая стояла. Нет, пока не допрашивали, нас до утра в камеру посадили. Хорошо, будем ждать. До связи.