— Возможно, — Бракенский Зверь снизошел хотя бы до ответа, — Но это твоя забота, не моя. Я тебя не знаю, мальчик.
Дунк в тоске повернул Грома и стал гарцевать перед этими равнодушными людьми. Отчаяние побудило его крикнуть:
— НЕУЖЕЛИ СРЕДИ ВАС НЕТ НИ ОДНОГО ИСТИННОГО РЫЦАРЯ? Молчание было ему ответом. Принц Аэрион в отдалении засмеялся и заявил:
— Дракона посрамить нельзя. Тогда послышался чей-то голос:.— Я буду сражаться за сьера Дункана.
Из тумана возник черный конь с черным всадником. Дунк увидел дракона на щите и красный эмалевый гребень шлема с тремя ревущими головами. «Молодой принц. Милосердные боги, неужели это он?» Лорд Эшфорд допустил ту же ошибку.
— Принц Валарр?
— Нет. — Черный рыцарь поднял забрало. — Я не собирался участвовать в Эшфордском турнире, ваша милость, поэтому не взял с собой доспехов. Мой сын любезно ссудил мне свои. — В улыбке принца Баэлора сквозила печаль. Обвинители пришли в замешательство, и принц Маэкар послал своего коня вперед.
— Брат, в своем ли ты уме? — Он наставил одетый в кольчугу палец на Дунка. — Этот человек напал на моего сына.
— Этот человек защищал слабых, как подобает истинному рыцарю. Пусть боги решают, прав он или виноват. — Баэлор повернул черного Валаррова коня и поехал рысью в южный конец поля.
Дунк на Громе поравнялся с ним, и прочие защитники собрались вокруг: Робин Раслинг и Лионель и оба Хамфри. Все хорошие воины, но достаточно ли они хороши?
— А где Раймун?
— Сьер Раймун, будьте любезны, — Фоссовей подъехал в шлеме с перьями, с угрюмой улыбкой на лице, — Прошу прощения, сьер. Мне пришлось внести небольшие изменения в свой герб, чтобы меня не принимали за моего бесчестного кузена. — Он показал всем свой блестящий золотой щит — яблоко Фоссовеев осталось на нем, но из красного стало зеленым. — Боюсь, что я еще не дозрел… но лучше быть зеленым, чем червивым, верно?
Сьер Лионель рассмеялся, Дунк тоже не сдержал усмешки, и даже принц Баэлор как будто одобрил эту мысль.
Септон лорда Эшфорда стал перед павильоном и воздел ввысь свой кристалл, призывая к молитве.
— Послушайте меня все, — тихо сказал Баэлор, — В первую атаку обвинители пойдут с боевыми копьями — ясеневыми, восемь футов длиной. Древки у них укреплены, а наконечники такие острые, что на скаку способны пробить любые доспехи.
— Мы будем вооружены так же, — заметил Хамфри Бисбери.
Септон между тем молил Семерых воззреть на этот бой, разрешить спор и даровать победу правым.
— Нет, — возразил Баэлор. — Мы возьмем турнирные копья.
— Но ведь они сразу ломаются — их такими и делают, — сказал Раймун.