— У вашего друга есть сын?
— Внук. Его родители умерли, поэтому я заберу его к себе.
— Вот здорово, — настроение Торки заметно улучшилось, — вы привезёте мальчугана, и в нашем доме появится ещё одна живая душа. Всё хотел вас спросить, зачем вы купили такой большой особняк, если всё равно живете один?
— Я не покупал, просто он мне достался, и всё. Но мне он нравится из-за парка.
А теперь я иду спать. Последние двое суток я провёл на палубе крошечного судёнышка, где в моем распоряжении было всего несколько квадратных футов палубы. Я очень устал и намереваюсь хорошенько выспаться. Завтра все равно отправляться к Антонию.
Старый слуга обиженно засопел.
— Вот уж не думал, что вы с такой лёгкостью нарушите обещание, — сказал он, видя, что сопение не произвело нужного эффекта.
— О каком обещании идёт речь? Про особняк послушаешь как-нибудь в другой раз.
— Да я вовсе и не про особняк толкую, вы ж обещали меня с собой взять. Когда за своими гарпиями направлялись, сказали, мол, в следующий раз точно возьму.
— Я обещал взять тебя в экспедицию, а мне предстоит просто неинтересная прогулка: дней десять морем, потом несколько дней погощу у Антония и назад. К третьей декаде августа мы с мальчиком будем уже дома.
— Вот и возьмите меня с собой, — не унимался Торки, — прогулка морем для меня — самое оно. Сил больше нет сидеть тут одному как сыч.
— Кабы я тебя не знал, то конечно, подумал бы, что сидишь. Но мне перспектива поездки со старым слугой представляется несколько обременительной. Ты уж извини меня за откровенность.
— Ах, вот вы как! — морщинистые щеки Торки почти тряслись от еле сдерживаемой обиды, — получатся, возраст — мой порок?
— Нет, это — всего лишь одна из причин.
Брэк поднялся, давая понять, что разговор окончен.
— Получается, общество умудрённого жизненным опытом старца вам категорически не подходит? — не сдавался слуга.
— Не подходит.
— Тогда возможно господина устроит компания младшего брата?
Внешность Торки стала меняться буквально на глазах. Морщинистая кожа посветлела и натянулась, окрасившись на щеках нежным юношеским румянцем. Волосы упали на плечи роскошной светло-русой гривой. Перед Брэком стоял молодой эльф, небрежно скрестив на груди руки с узкими кистями. Из-под темных бровей лукаво блеснули голубые глаза. Можно было не сомневаться, фамильное сходство выдержано точно.
— Так лучше?
— Так, тем более — нет! — отрезал старший из двух эльфов.
Метаморфоза облика слуги нимало не удивила Брэка: Торки был фавном, и как все представители этого лесного народа, обладал врождённой способностью изменять свой облик.