— Все.
— Не густо, — откинулся он в кресле, — значит, стреляли, говоришь, с чердака дома напротив. Точнее никак?
— Все облазил лично. Никаких следов. Если бы не баллистики, то в это с трудом верится. Далековато.
— А винтовка-то, говоришь, штатовская? И, определить это удалось только по пулям, так как и винтовку и гильзы стрелок унёс с собой? Странно, обычно орудие убийства нормальные киллеры бросают на месте преступления. А этот забрал.
Крыленко пожал плечами.
— Жильцов опрашивал?
— Опрашивал. Но в Седовском доме из окон обычно не смотрят, не те люди, а смотреть из того дома, из которого стреляли — мало толку. Увидишь то же, что и все. В общем, этот стрелок — парень с головой.
— А кто спорит, что он не дурак. Дурак бы взял автомат, вышел на проезжую часть и расстрелял бы всю колонну. Теперь о Седовых.
— Седов — младший, — начал Крыленко, открыв блокнот, — ничего из себя не представляет, вернее не представлял. Студент — переросток, выросший на папиной шее. За ним ничего такого нет, разве что мелочи: девочки, рестораны, каннабис.
— Что?
— Ну, марихуана. Легкий наркотик.
— Так и говори, чего умничаешь?
— Простите. Круг общения соответствующий: богатые молокососы, которые от обычной ракетницы наделают в штаны. Врагов у него нет, все проверено, досадить он никому не смог бы. Ну, разве что заслужил по морде, но не более. В подробности не вдаюсь, так как уверен, что пострадал он только потому, что у него такой папаша. Папаша у него действительно не промах.
— Ну, ну продолжай, — заинтересованно кивнул Одинцов.
— Папа — настоящая акула. Никто не знает, где он взял деньги, с которых раскрутился. Особенно самые первые. Наши люди из его окружения тоже не знают. В поле нашего зрения попадал дважды за последние три года. Поле зрения — это еще громко сказано. Так, просто его фамилия упоминалась при расследовании нескольких дел, и то никаких доказательств о его причастности добыть не удалось. Сами знаете, какие у нас возможности, а Седов ворочает суммами, от величины которых волосы дыбом встают. Насколько нам известно, у него собственная, хорошо оплачиваемая и профессиональная служба охраны и добычи информации, причем не чета нашей. Так вот этот Седов давно не ладит с Дадоном. Если не знаете, то это известный в городе уголовный авторитет, из новой волны.
— Это что за классификация? — спросил Одинцов, — или опять умничаешь?
Крыленко встал со стула и продолжил:
— Это значит, что не имеет судимостей, а наоборот имеет высшее образование. Воровские законы не очень соблюдает, хотя от своих людей требует их соблюдения. Стал смотрящим в городе, хотя и зону не топтал, и вором в законе не является. Нонсенс по классическим воровским понятиям. Так вот, универмаг Седова и несколько магазинов находятся на территории, которую контролирует Дадон. По сведениям наших людей из окружения Дадона, Седов отказывается ему платить. Дадон, чтобы не растерять свой авторитет не может терпеть неуплаты длительное время. Он знает, что деньги Седова не очень чистые и что тот никогда не заявит о попытке рэкета, так как у самого рыло в пуху. Одним словом, идет обычная война между тем, кто уже нахапал и тем, кто не успел или проглядел дележ пирога. Седов не привык платить уголовникам и не желает признавать их власти, а Дадон, имея реальную силу и большое количество головорезов, готовых за него в огонь и в воду, не хочет никому отдавать хотя бы часть своей власти, тем более человеку не своего круга — его просто на смех поднимут. Поэтому, наверняка, Дадон и заказал убийство сына, чтобы папаша поспешил раскошелиться.