Сегодня Валентин Петрович Седов, так звали этого человека, женил сына. Свадебную церемонию он организовал на самом высоком уровне. Все было предусмотрено и распланировано до мелочей. Тут и кортеж автомобилей, и группа поддержки, которая должна рукоплескать, выкрикивать приветствия и лить слезы умиления, и охрана, и прислуга, и сценарий, и тексты тостов. Все должно идти по плану и не предусматривать никаких случайностей. Сейчас действо приближалось к кульминации — белый лимузин подруливал к началу ковровой дорожки. Оркестр заиграл Мендельсона. Крепкие, плечистые парни отошли чуть назад и пожирали глазами толпу. Группа поддержки горланила вовсю. Фотокорреспонденты местных газет защелкали вспышками фотоаппаратов, телевизионщики приготовились к съемке. Седов самодовольно улыбнулся, все идет по плану. Дверь лимузина распахнулась, жених с невестой вступили на ковровую дорожку. Стало очень шумно, оркестр и группа поддержки старались заглушить друг друга, молодых посыпали гирляндами и монетами. Валентин Петрович принял у помощников хлеб-соль и направился навстречу молодым.
Вдруг жених как-то неуклюже вскинул руки, сделал пару неуверенных шагов, потом слегка подпрыгнул и упал. В толпе началась паника. Охрана, раскидывая всех, кто попадался под руку, ринулась к жениху. Поднялся жуткий переполох, а ничего не видящий оркестр, продолжал эксплуатировать Мендельсона. Кто-то кричал: «Вызовите скорую помощь!», кто-то просто визжал: «Караул!». Когда, наконец, Валентин Петрович сквозь толпу пробрался к сыну, тот уже не дышал. Он лежал на ковровой дорожке лицом вниз в луже крови. Тёмное кровяное пятно под его левой лопаткой продолжало увеличиваться в размерах.
— Негодяи, уроды, — неизвестно к кому обращаясь, прошептал Валентин Петрович, — мерзавцы…
Он сделал знак рукой и многочисленная охрана начала разгонять толпу. При этом крепкие, плечистые парни не церемонились ни с кем. Досталось и несостоявшейся снохе, она несколько раз упала, запутавшись в своём роскошном белом платье, потеряла туфли и фату. Фату сразу подхватил ветер, и вскоре она зацепилась за верхушку огромной липы. Доставать её никто не собирался. Невеста посмотрела на неё отсутствующим взглядом, и босиком направилась к одной из машин кортежа.
В это время из дома на другой стороне улицы вышел высокий светловолосый мужчина лет тридцати пяти в кожаной куртке и с футляром под гитару в руке. Он лениво посмотрел на толпу, снующую по скверику на противоположной стороне улицы, и достал сигарету. Какая-то проходившая мимо старушка заметила ему: