И зачем Эльвира посеяла в ее душе нехорошее чувство, обронив: «Жена узнает об изменах мужа в последнюю очередь»? Какая же она злая! За что она мстит ей, своей близкой, закадычной подруге? За ее внешность? За благополучие? Или это не месть и не зависть, а обычная Элькина хохма?
Ирина безотчетно начала анализировать все сколько-нибудь «сомнительные» ситуации, когда мужа можно было заподозрить в возможной измене. Например, на новогодней вечеринке, где она была в обсмеянном Эльвирой наряде, Анатолий был в ударе. Он неутомимо приглашал танцевать одну за другой, пока не перебрал всех «обаяшек» от двадцати до сорока лет, сидящих за столиками ресторана. Ну и что? Ее Неврев тоже без дела не скучал. Да и они сами отплясывали с чужими мужьями так, что пыль столбом стояла. Нет, не там она ищет. А может… У нее перехватило дыхание. Какая же она дура! На месяц оставляет мужа одного, уезжая с дочерью в Порошино! Он, конечно, навещает их по выходным, но остальное-то время гуляй — не хочу!
Ирина покосилась на Анатолия, уверенно управляющего автомобилем и не подозревающего о крамольных мыслях жены. Нет, он на такую подлость неспособен. Одно дело на вечеринке кого-то прижать, в щечку чмокнуть, комплимент отвесить…
Ирина посмеялась про себя. И в самом деле «отвесить». Она-то знала, какие тяжеловесные комплименты делает ее муж. Например, той же Розе Платоновне сказал, когда она прихорашивалась возле зеркала:
— Вот с такой женщиной не стыдно и на пляж пойти.
На что острая на язык дама парировала:
— Зачем на пляж? Если не стыдно, можно сразу в баню.
Ирина снова взглянула на Анатолия и прыснула.
— Ты чего? — удивился муж.
— Да так. Вспомнила.
— Интересно, что?
— Как ты сделал комплимент нашей Розе Платоновне.
— Это когда?
— В ресторане, на вечере.
— А-а. Той, с тонкой талией?
— Надо же, запомнил, — ревниво подколола его Ирина.
— Ну, такую фигуру нетрудно запомнить. Жаль, не первой свежести осетринка-то.
— Фу, какой ты похабник! А я не знала.
— Ха-ха-ха! Сама напросилась.
— Знаешь, что я сейчас подумала?
— Что?
— Что больше не оставлю тебя одного. Вместе будем в Порошино ездить.
— И с каких это вы лесов упали, мадам? Что-то новенькое.
— Да-да! И не надейся, что я еще раз предоставлю тебе такую свободу.
— По-моему, у тебя температура, — посмеивался Анатолий, довольный тем, что его ревнуют.
— Смейся, смейся! А свободы не видать.
— Век?
— Вечность!
— Ну, мать, ты не на шутку разошлась. К чему бы это? — игриво поглядывал он на жену.
— В таких делах не шутят, — серьезно отвечала Ирина.
На следующий день Ирина совсем сбилась с ног, собирая чемоданы.