Фрэнки на это ничего не сказал, только нахмурился еще сильнее. Не-ет, явно с ним что-то не так. И мешки под глазами, и руки трясутся…
— Сколько мы с тобой знакомы, а, Мик?
— Со школы, босс.
Он головой покачал:
— Да, давненько.
— Ты всегда можешь на меня положиться, — говорю я, а сам нутром чую: не к добру это все.
Фрэнки как-то странно на меня глянул и полез в нагрудный карман за портсигаром. А у самого пальцы ходуном ходят. Уже и я занервничал.
— Что стряслось, босс? — спрашиваю.
— Есть для тебя одна работенка.
— Нет проблем, — говорю. — Кого надо грохнуть?
— Жлоба.
Я прямо опешил:
— Так он ведь вроде уже… того?
Тут Фрэнки как заорет:
— Ну так значит сделай это еще раз!
— Да запросто, — отвечаю, а сам думаю: что-то у бедняги с головой…
Он тем временем вытащил наконец этот чертов портсигар, закурил… И тут вдруг наклонился через стол, чуть в лицо мне сигарой не ткнул, и шепчет:
— Он вернулся!
— Кто, Жлоб?! — Я аж присел. Босс выдохнул облачко дыма и тоже уселся за стол. Огляделся по сторонам, как будто боялся, что у него за спиной кто-то прячется, а после кивнул:
— Он здесь! Никогда не знаешь, когда придет, когда уйдет. Все тихо-тихо, и вдруг — бац! — вот он.
— Босс, я не верю в привидения, — заявил я.
— Я тоже! — отрезал Фрэнки и так зубами скрипнул, что аж сигара переломилась.
— Ладно, босс, не волнуйся. Надо грохнуть еще раз — грохнем.
Фрэнки облегченно вздохнул, откинулся в кресле и бросил обломок сигары в пепельницу.
— Я знал, что могу на тебя рассчитывать, Мик, — и тычет пальцем мне в грудь. — Мы с тобой останемся здесь и будем ждать Жлоба.
— О’кей, босс. Я встану там, в углу.
Тут Фрэнки как замотает головой: я даже испугался, что она у него отвалится.
— Нет! Оставайся там, где сидишь. Ни на шаг от меня не отходи!
«Матерь Божья! — подумал я. — Нервы-то у Фрэнки ни к черту».
Однако продолжал сидеть как ни в чем не бывало. Тут ведь дело такое: если человеку взять и сказать прямо в лоб, что у него крыша поехала, ему ведь от этого легче не станет, верно?
Тут зазвонил телефон. Фрэнки схватил трубку, а я сижу и делаю вид, будто ничего не слышу.
Фрэнки как заорет:
— Что?! Нет. Нет! Никуда я сегодня не поеду, Энни. Нет! Извини, детка. Нет!!!
И бросил трубку.
Маленько погодя уже и солнце поднялось, и вода в заливе стала цвета апельсинового сока. Подошло время обеда, и мы заказали сэндвичи с фрикадельками прямо в офис. После обеда Фрэнки задремал и стал подергиваться во сне — точь-в-точь как коккер-спаниель, был у меня такой в детстве. Мама моя, мир ее праху, говаривала в таких случаях, что Пеппи снится, будто он гоняется за кроликами. Фрэнки гонялся за своими кроликами несколько часов кряду, так что уже и я, глядя на него, начал вздрагивать.