— Ничего не переживай, в интернат вернешься, скучать времени не будет. Дел и работы уйма, а вот времени нет. Так, что придется попотеть! Вовка, а ты езжай домой и думай, кого бы привлечь со стороны в наш отряд. Может кого-то из казаков или ментов?
— А, по какому критерию проводить отбор? — уточнил Вова.
— Критерий один — желание воевать и не бояться крови.
— А, я что буду делать? — спросил Вова.
— Ты, пока отдыхай, — ответил я. — Но если лень просто так лежать на кровати, то прикинь, что нам надо из техники и транспорта. Какие машины, лучше всего подойдут для нужд отряда самообороны? Где лучше всего создать базу и что для этого надо? В общем, задача, пока только одна — думать! Все, я пошел, надо еще встретиться с одним ментом и проконтролировать Ветрова, а то, он без контроля, полгорода разрушит. Встречаемся, завтра, здесь в 8-00. Будем Васю, забирать. Да, чуть не забыл — я вашу «Газель» продал. У кого ключи?
— Как, это продал? — удивленно спросил Вова. — Я, её только час назад видел во дворе интерната. Стоит, себе родимая! А, ты шутишь!
— Какие, тут могут быть шутки! Ваша «Газель» завтра уйдет Петровичу, завскладом из нашей колонии. Он мне, за неё отдает патроны и гранаты. Согласитесь, что это сейчас важнее, чем автомобиль.
Вова, ничего мне не ответил, лишь коротко взглянул на брата, который, молча, ему кивнул. После этого Владимир достал из кармана брюк связку автомобильный ключей, тех. талон и карточку страховки, все это он отдал мне.
— Ну, вот и порешили! До завтра!
С этими словами, я вышел из палаты, и, кивнув, подросткам на прощание, пошел по коридору. Перед тем как покинуть стены больницы, я зашел в кабинет к Виктору Львовичу и договорился с ним о выписке Василия и о том, чтобы хирург, два раза в день приезжал для осмотра раненого. Доктор, вначале долго не соглашался выписывать Василия, но получив от меня конверт с деньгами, быстро согласился.
Выйдя из больницы, я сел в машину и поехал на встречу с бывшим опером Гришей. По дороге, я заехал в бар, где варили пиво, и купил несколько бутылей темного медового пива.
Гриша жил в частном доме, на окраине города. Жил один. Жена от него ушла, когда Гришу уволили с работы, и он запил. Если бы у них были дети, то возможно жена, не ушла бы от Гриши. Но детей, они не нажили, поэтому цепляться, за бывшего мента, который стал пить, по-черному и поднимать руку, жена Григория не стала, ушла от него.
Подъехав к дому Гриши, я посигналил несколько раз. Григорий вышел, а точнее выполз только через пятнадцать минут. Вид у него был потерянный и растрепанный — как после длительного застолья. Ничего не говоря, я поставил на капот машины, полтора литровую бутыль с пивом. Гриша, радостно хрюкнул, схватил бутыль обеими руками, и, резко свернув крышку, принялся жадно пить пиво. Гришин кадык, судорожно дергался, пластиковая бутыль, опустошенная на половину, смялась. Темное пиво лилось по подбородку, шее и груди, бывшего мента. Когда полтарашка опустела, Гриня, обессилено опустился на корточки и, достав сигарету, закурил. Я, все это время стоял молча, и ждал, когда мой собеседник придет в то благостное состояние, которое русский человек называет — опохмел.