Ввиду отсутствия помещения для обучения музыкантов на новом инструменте бывший капельмейстер, сотник Родионенко, еще в 1841 году просил Войсковое Правление приспособить для этой цели дом старой полиции и старую казарму внутри двора для помещения бездомовных музыкантов.
Назначенная для этого комиссия, ввиду крайней ветхости этих построек, которые починять было бесполезно и слишком дорого, признала более выгодным построить на этом месте новый большой дом о двух половинах, в котором могли бы заниматься музыканты и храниться инструмент.
Но постройка эта почему‑то не была произведена до 1845 года, когда уже капельмейстер Кривоносов вновь возбудил вопрос об отводе помещения для обучения музыкантов, так как отведенный небольшой домик на Екатеринодарской площади не мог служить для этого, будучи расположен против самой церкви, в которой происходило всегдашнее служение, и Наказным Атаманом по этой причине было запрещено заниматься в этом доме.
Неимение помещения отражалось крайне вредно на правильности обучения музыкантов. Временно на летнее время музыкантам были выданы три больших палатки; и. д. Наказного Атамана генерал Рашпиль, осмотрев помещения старой полиции, признал их также совершенно негодными по тесноте и ветхости, постройку же нового здания на этом месте не разрешил, потому что здесь предполагалось к постройке здание для войсковой почтовой конторы, а приказал полицеймейстеру, войсковому старшине Кордовскому, приискать и купить для этой цели другое плановое место.
Такое место вскоре было куплено войсковым старшиною Кордовским у казачки Бурой ценою за 43 руб. сер. Купленное место находилось в 3–м квартале города и имело в длину 41 саж. и в ширину 21 саж. Здесь был построен к осени 1846 года дом со службами по плану, составленному есаулом Шираем, и музыканты имели теперь свое собственное помещение.<…>
В докладной записке от 28 февраля 1848 года капельмейстер Кривоносов, излагая печальное состояние имеющегося в наличности инструмента, доносил Войсковому Правлению, что из имеющегося духового и инструментального инструмента, кроме одной скрипки, альта, виолончели и контрабаса, нет ни одного способного к игре, так как инструмент от долговременного употребления и по неимению до этого времени удобного помещения для хранения, весь перепорчен, а именно: поломан, погнут и раздут, да кроме того этот инструмент старой конструкции, так что современных пьес на нем совершенно играть невозможно, потому что он без педалей. Между тем, теперь все пьесы пишутся для педальных инструментов, и поэтому имеющийся инструмент никак невозможно согласить в строй, ибо он так фальшив, что при всех стараниях капельмейстера невозможно ни одной пьесы сыграть правильно, а многие пьесы совершенно оставлены, потому что исполнять их без педалей невозможно. Затем, наличного инструмента недостает на всех, так что некоторым мальчикам, которые уже подучились, не на чем играть в хоре.