— По всем, конечно, не будем... — успокоила меня Клюквина.
— И на том спасибо! — облегченно выдохнула я.
— ...а вот в доме Глеба и в его клубах стоит попробовать поковыряться.
Двусмысленно как-то прозвучало это слово. Таксист на миг отвлекся от управления машиной и удивленно глянул через плечо. Я заметила, что он давно уже с интересом прислушивается к нашему разговору. Наверное, считает своих пассажирок сумасшедшими. Ничего удивительного! Девицы, на полном серьезе обсуждающие, как будут копаться в унитазах, и у меня вызвали бы подозрения в слабоумии.
— Товарищ, не отвлекайтесь, пожалуйста! У вас ценный груз на борту. Сосредоточьтесь на исполнении своих профессиональных обязанностей! — попросила Клавка, тоже обратившая внимание на повышенный интерес шофера к нашей беседе. Шофер сдавленно хрюкнул, сделал погромче радио и вцепился обеими руками в руль. Мы с Клюквиной во избежание утечки информации перешли на конспиративный шепот, однако спустя несколько минут нас разморило, и мы сладко задремали.
...Проснулась я оттого, что мы больше никуда не ехали.
— Куда дальше? — с тоской в голосе поинтересовался таксист.
Мы стояли на окраине населенного пункта под большим рекламным щитом, с которого грудастая Девица призывала народ покупать автомобили именно в их салоне и практически за бесценок. Девушка была ослепительно красива, и я твердо пообещала себе: если вздумаю когда-нибудь приобрести в собственность машину, в этот салон ни за что не пойду. Не терплю конкуренции!
Чуть поодаль от билборда красовалась синенькая табличка с белыми буквами: «Жуковка». Стало быть, прибыли.
Клавдия, разлепив глаза, обозрела окрестности и важно сообщила таксисту:
— Дальше мы сами. Спасибо. Вы свою задачу выполнили. Получите за труды, любезный!
По-моему, шофер такси почувствовал заметное облегчение, когда мы покинули салон его автомобиля.
Что вам сказать о представшем нашим глазам пейзаже? Я бы назвала его причудливым симбиозом российской деревни и шикарного побережья Малибу. Разумеется, речь идет не о нежной океанской волне и не об ухоженных пляжах, а об окрестных виллах и домах, которые, пожалуй, по своей стоимости не уступали особнякам многих голливудских звезд. Крепкие деревянные домики, порой даже двухэтажные, казались сараюшками в сравнении с этими шедеврами современного зодчества.
— Да-а, — протянула Клавдия, — вот вам яркий пример смычки города и деревни: все, как учила когда-то коммунистическая партия. Ну, деревня нам без надобности, а в город заглянем. Пошли, Афоня!
Я испытывала какое-то внутреннее томление, шагая следом за Клавкой по укатанному снегу. «Городские» дома выглядели столь же неприступными сколь и дорогими. Наверняка возле каждого из них дежурит рота ОМОНа или СОБРа — простые менты вряд ли справятся с охраной богатых особняков. Не думаю, что суровые бойцы этих лихих подраздений станут отвечать на вопрос: «Не подскажете, как пройти к дому Глеба Крутых?» Скорее всего, они выдворят нас за пределы поселка под дулами автоматов и в сопровождении пяти, нет, десяти крепких парней. Хорошо, если пожелают счастливого пути, а то ведь могут и пнуть на прощанье.