Бубен, а в миру — Сашка Бубнов, один из моих великовозрастных оболтусов, как раз показался на пороге своей альма матери. Верзила под два метра ростом, тощий, как селедка, но жутко умный. Вот и сейчас Бубен быстро сообразил, что преждевременная смерть любимой учительницы не за горами, зацепил меня за воротник шубейки и, рыкнув: «Разойдись», — поволок в учительскую. Там царила всеобщая паника. Галину Петровну, директрису, химичка отпаивала сердечными средствами, остальные работники просвещения отдельно взятого лицея либо подавленно молчали, либо осторожно перешептывались.
— Афанасию Сергеевну заказывали? — пошутил Бубен, сваливая мою тушку на пороге учительской.
Острослов ты мой! Вот влеплю тебе трояк по литературе за полугодие, будешь знать, как каркать!
Зоя Федоровна, математичка, отличавшаяся, как и все представители точных наук, редким умом и сообразительностью, вжалась в стену:
— Кто?
— Что «кто»? — слегка отупел Бубен, чего за ним отродясь не наблюдалось.
— Кто ее заказывал? — пояснила Зоя Федоровна.
— Понятия не имею. — Сашка заботливо усадил меня в уголок и поспешил ретироваться из учительской, которая в данную минуту больше походила на всем известную палату в сумасшедшем доме. Галина Петровна принялась усиленно поглощать корвалол прямо из пузырька, остальные учителя застыли в немом ужасе. Сережка Худяков, историк, полный лысеющий мужчина «в самом расцвете сил», схватил себя за голову в страстном порыве отделить ее от туловища — так глубоко было его горе!
— А она живая? — успела выкрикнуть Надежда Николаевна, преподаватель биологии, вслед моему оболтусу.
— Как Ленин! — уже из коридора ответил Бубен.
«Пожалуй, все же трояк я ему поставлю», — решила я.
Всем известно, что учителя — народ крайне нервный. Потому я решила поберечь остатки нервных клеток своих коллег и поспешила открыть глаза:
— Всем привет!
— Так ты жива, Афонька! — обрадовалась молоденькая француженка.
— Как Ленин, — выползая из угла, процитировала я Сашку Бубнова, правда, с некоторой долей трагизма в голосе.
Худяков отпустил голову и недовольно произнес:
— А зачем твой Бубен нам голову морочит? «Афанасию заказали»! Спрошу-ка я его сегодня, наверняка ни фига не выучил!
Что ж, Сашке Бубнову не позавидуешь: если Серега спрашивает, то спрашивает все — от момента сотворения вселенной до факта построения светлого коммунистического будущего во всем мире, переходя уже к ненаучной фантастике.
— Девочки, скоро первый звонок, — строго сообщила Наталия Сергеевна, ветеран в сфере образования, наш завуч, по кличке Чекистка. Говорят, кликуха эта привязалась к ней чуть ли не во времена царя Гороха. Причиной тому послужила поразительная способность Сергевны знать все и про всех. Когда забеременела одна из наших учениц (такое иногда случается в школах), Наталия Сергеевна узнала об этом даже раньше, чем будущая мамаша. Помнится, я страшно оконфузилась, будучи молодым специалистом. Как всем известно, 19 декабря в нашей стране всенародно празднуется День чекиста. Желая сделать приятное ветеранше, я купила букет цветов, подписала открытку и принародно поздравила Наталию Сергеевну с профессиональным праздником... Смеялись все, кроме самой героини торжества — ее взгляд не обещал ничего хорошего. Штрафные санкции не замедлили сказаться: расписание мне составили крайне неудобное, к тому же нагрузили факультативами, как старый цыган свою кибитку ненужным барахлом. С тех пор взаимоотношения с завучем у меня как-то не заладились. Впрочем, завуча у нас побаивались все, включая и директрису Галину Петровну.