Будучи человеком стадным (в одиночку пить - ни-ни), я с превеликим удовольствием лицезрел эту интеллигентскую рожу с пудовыми кулаками, в которых даже двухсотграммовый выглядит детским ведёрком. В чёрно-золотом прикиде он выглядел совсем другим человеком, нежели я его знал, этаким королевским фонарным столбом - стержень-то - во! - на грудь принять любую ёмкость не слабо, а все остальные рюшечки и чепчики - от Кутюрье драных, по совместительству венценосных особ. Навроде армии Папы Карло: чтоб у каждого по колпаку и сверло заместо шнобеля, а в руках "Буквари" для страны дураков, а за спиной Мальвины, спешно готовящие борщ для утомлённых воителей, возвращающихся из "Букиниста".
Нет, конечно же не портила Мишаню форма, но, зная этого пацифиста, рубящего одним взглядом, в его лексиконе было только одно военное слово - "Вольно". А во всяких там "бежать в сторону зелёного свистка", "копать окоп основательно, с фундаментом... скоро подтянут канализацию" и "рабочее место солдата - тумбочка, оружие - веник" он мог поучаствовать сугубо отсутствующим животиком - поржать.
Обвёл насмешливым взглядом нашу славную, маленькую, но такую тёплую... гм... компанию. Идиллия... Иной сельский пейзаж выглядит суровее. Изрядно потрёпанный, но мечущий якобы незаметно молнии наподобие карманного Зевса, Бланд, надсадно похрипывал остатками кислорода, обнаруженного в коленных чашечках и жалобно прилипая локтями к асфальту, то бишь, полу. Его неизменный сопровождающий и представляющий (наш провожающий), коего я обозначил, как Брадобрей. И нечё ему так демонстративно заламывать руки над опрокинутым, адъютант фигов... фиговый листочек. Вот-вот, именно фиговый - ничего не прикрывает: вся брезгливая анатомия наружу, отмечающая пол. Или потолок? Как у Буратино: сверло в носу, а сам дрова - дровами, выходец из мебельной фабрики... Следующий: наш бравый Бурый, цветом под светло-зелёную мебель - что поделаешь, автоматическая мимикрия, косит дяденька под весенний листочек. Зимой. А самое смешное - лыжи смотрят в разные стороны. Думает, небось, связался с придурочным Риком: вроде свой, то есть бьющий яйцом о левое колено, не правое - короче, из одного лагеря, да компашка подобралась - впору анфас пяток показывать, пока есть, чем бегать. Да долг требует проследить за несносным землянином, так сказать, для отчётности - вот, мол, Дрол, вам мизинец правой ноги Рика (узнаёте?) - всё, что от него осталось. Грудью падал на телоразборочный комбайн, дабы уберечь, защитить, устеречь ентого ненаглядного призового командира. Да вот незадача - промазал. Грудью мимо комбайна. А вот Рик типа нет. Вот и мается, Бурый, бедняга, вроде на горячей сковороде голой задницей, масло топит. Ничего - ничего, оладушки потерпят - всё равно ему некуда деться - не умеешь ходить сквозь стены, оставайся на подводной лодке.