Я подошла и присела на кровать, напротив него.
— Не помешаю?
Он мотнул головой.
— Это хорошо, что ты пришла. Я хотел с тобой поговорить.
— Сейчас? — удивилась я. — Может, сделаем это позже, а то нас все ждут?
— Нет, — твердо сказал он, — именно сейчас. Максим Николаевич мне сегодня вернул мой экземпляр нашего контракта. Я тогда во всей предотъездной суматохе умудрился забыть его в сейфе. Сегодня у меня было время, я внимательно его прочел. Завтра он станет просто никому не нужной бумажкой, потому что истечет срок его действия. Поэтому я хочу напомнить тебе, что ты совершенно свободна.
От неожиданности я промолчала, потом спросила дрогнувшим голосом:
— Ты хочешь оставить меня?
Марк поднялся, подошел к окну. Не оборачиваясь, глухо сказал:
— Рита, я ведь все вижу и понимаю. Ты — хорошая девчонка и ни за что не решишься мне это сказать сама. Поэтому я и подумал, что сам все решу. Я не буду уговаривать тебя, не беспокойся.
До меня, наконец, дошло. Я поднялась и шагнула к нему:
— Марк!..
Он резко повернулся, схватил меня за запястья и сердито прервал:
— Вот только не надо говорить, что я — хороший парень...
— Я и не собиралась, — гневно ответила я. — И учти, что развод я тебе не дам, и Машку не оставлю. И из твоего обожаемого дома мы не уедем, можешь сам катиться на все четыре стороны. А решать за меня ничего не нужно, я вполне дееспособна.
В продолжение всей речи Марк так и не выпустил мои руки, и я, шипя, как сердитая кошка, попыталась вывернуться.
— Подожди, — все еще сердито спросил он. — Я ничего не понимаю. Максим Николаевич уверил меня, что ты — деловая женщина, и наверняка специально подгадала наш приезд в Россию к окончанию срока контракта...
Я сердито сказала:
— Твой Максим Николаевич — дурак, но ты-то мог бы знать меня и получше...
— Ты хочешь сказать, что не собираешься оставаться в России?
Мне надоело сопротивляться, и я попросила:
— Марк, отпусти меня, пожалуйста, мне больно...
Он с недоумением посмотрел на мои руки, поднес правую к лицу и поцеловал запястье.
— Рита...
— Конечно, сейчас ты начнешь меня целовать, потом мы уляжемся в постель, и ты будешь считать, что принес мне все извинения. Учти, что ты очень обидел меня своими глупыми подозрениями.
— Рита...— Марк выпустил мои руки, но не отпустил, а сильно прижал меня к себе, уперся подбородком в макушку. — Скажи, что ты меня любишь, — попросил он.
Я вздохнула и пробормотала:
— Ни за что... Такое недоверие...
Марк чуть ослабил руки и потянулся за пиджаком. Пошарив в кармане, он извлек небольшой сафьяновый футляр, и протянул его мне.