Я прошла вперед:
— Пойдем, меня ждут.
Он молча шел рядом.
Я посмотрела на его серое лицо, подумала о том, что всего сутки назад у него погиб отец, и сказала:
— Извини, если была слишком строга с тобой. Поверь, мне все это тоже нелегко. И передай Лидии Петровне, что я очень сожалею и сочувствую. Я потом соберусь с силами и зайду к ней. Почему-то я чувствую какую-то вину перед ней. Может быть, потому, что так резко тогда разговаривала с Владимиром Георгиевичем.
Он кивнул.
— Мама почти не выходит. Хорошо, что с ней тетя Лика. Не знаю, как она переживет все это.
Я помахала на прощанье Серафиме, и мы все медленно пошли домой. Возле ворот Андрей остановился и сказал:
— Если хочешь, я поговорю с Земцовым...
Я вспомнила, что Анатолий просил заручиться поддержкой братьев, и попросила его:
— Нет, нет, с ним ни о чем говорить не надо! Вот если бы ты мог помочь ребятам Сергея, они будут разбираться в этой истории и, возможно, им понадобится поговорить с кем-то из домашних. Мне бы хотелось, чтобы ты подтвердил их, скажем так, полномочия и помог им, если это будет нужно.
Андрей слабо удивился:
— Что за ребята?
— Да так. Они по поручению Сергея выполняли здесь определенную работу, и не успели уехать. Анатолий сказал, что они — хорошие специалисты.
— А Анатолий тут каким боком? — Он махнул рукой. — Ладно, раз ты считаешь, что это нужно, я обещаю им поддержку.
Парни на меня не произвели сильного впечатления. Я почему-то представляла их мужественными здоровяками в камуфляже и беретах, с трехдневной щетиной на щеках. На деле один их них, назвавшийся Вадиком, оказался невзрачным худощавым блондином, а второй, Алексей, имел более темный цвет волос и плотное телосложение, но, в целом, отличался той же неприметностью. Даже возраст их я определить бы затруднилась. Впрочем, решила, что чуть за тридцать. Позже, познакомившись ближе, я поняла, что обоим хорошо за тридцать.
Я подробно изложила им все, что произошло здесь за последние три дня. Единственное, о чем я умолчала, это об отношениях, связавших когда-то меня с Андреем. В присутствии Анатолия мне этого делать не хотелось.
Меня, в общем, практически не перебивали.
Вадик только попросил:
— Ты не могла бы составить список всех, кто в ту ночь был в доме? И пометь, пожалуйста, тех, кто присутствовал при обсуждении завещания.
Алексей подхватил:
— Кстати, о завещании. Что там с ним, в конечном итоге?
Я пожала плечами:
— Не интересовалась. Я считала, что эта тема исчерпана. Ни мне, ни Даниле ничего от них не нужно.
— Ну, не скажи. Во-первых, если от своей доли в завещании ты отказаться можешь, то от доли, завещанной несовершеннолетнему, отказаться труднее. Права детей у нас строго охраняются, придется привлекать органы опеки и попечительства, лишняя головная боль.