Пятьдесят оттенков свободы (Джеймс) - страница 94

— Ну что ты, я бы не посмел. — Кристиан поднимает руки, как будто я держу его под дулом пистолета. На нем темно-синий костюм, и выглядит он в нем аккуратным и свежим. На лице невинное выражение, волосы сексуально свисают на лоб.

— Тебе надо постричься, — говорю я и, отвернувшись, вхожу в кабину.

— Правда? — Он убирает волосы со лба и входит следом за мной.

— Да. — Ввожу код на панели.

— Так ты со мной разговариваешь?

— Только сейчас.

— А из-за чего именно ты злишься? — осторожно спрашивает он.

Я поворачиваюсь и выразительно смотрю на него.

— Неужели не понимаешь? Ты же такой умный, должен как-то догадаться. Не могу поверить, что ты такой тупой.

Растерянный, он делает шаг назад.

— Ну ты даешь. Мы же вроде со всем разобрались еще в твоем офисе.

— Я просто не хотела спорить. Ты такой требовательный и такой упрямый.

Дверцы расходятся, и я выхожу. В коридоре стоит Тейлор. Увидев меня, отступает в сторону и тут же закрывает рот.

— Здравствуйте, Тейлор, — говорю я.

— Добрый вечер, миссис Грей.

Я оставляю в холле кейс и иду в комнату.

У плиты — миссис Джонс.

Я здороваюсь, прохожу к холодильнику и достаю бутылку белого вина. Кристиан не отстает. Наблюдает за мной, как ястреб. Я беру из шкафчика стакан. Он снимает пиджак, бросает на стул.

— Хочешь выпить? — любезно осведомляюсь я.

— Нет, спасибо, — отвечает он, не спуская с меня глаз.

Я знаю: сейчас он беспомощен, потому что не знает, что со мной делать. С одной стороны, смешно, с другой — трагично. «Так тебе и надо», — думаю я. После нашего разговора в офисе никакого сочувствия у меня не осталось. Он медленно развязывает галстук, расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. Я наливаю себе большой стакан совиньона. Кристиан приглаживает ладонью волосы. Оборачиваюсь — миссис Джонс уже нет. Черт.

Она — мой щит. Делаю глоток. М-м-м. Вкусно.

— Перестань, — шепчет Кристиан и, сделав два шага, останавливается передо мной. Протягивает руку, поправляет мне волосы, касается кончиками пальцев мочки уха.

Меня словно пронзает током. Так что, выходит, мне этого недоставало? Его прикосновения? Качаю головой и смотрю на него в упор. Молча.

— Поговори со мной, — бормочет он.

— А какой смысл? Ты же меня не слушаешь.

— Слушаю. Ты — одна из немногих, кого я слушаю.

Отпиваю еще вина.

— Это из-за твоего имени?

— И да и нет. Все дело в том, как ты поступаешь, когда я не согласна с тобой. — Смотрю, жду его реакции — должен рассердиться. Он насупливается.

— Ана, ты ведь знаешь, у меня есть… пунктики. Мне трудно быть объективным, когда дело касается тебя. И тебе это известно.