— А твой отец?..
Выражение лица Гриффина изменилось, утратив открытость и теплоту.
— Он бросил нас, когда я был еще подростком. Нашел себе женщину помоложе и создал новую семью.
— Извини... — тихо сказала Венера.
Так значит, он был для своих сестер не только братом, но еще и отцом, и он был мужчиной, на которого полагалась его мать. Нечего и удивляться, что он так хорошо понимает женщин.
Гриффин пожал плечами.
— Незачем извиняться. Это случилось слишком давно.
— Он многое потерял, — покачала головой Венера.
— Именно это я и повторяю обычно девочкам, когда они заводят разговор на эту тему.
Они остановились у огромного грузовика Гриффина. И Венера внезапно сказала:
— Ты хороший брат, Гриффин Ди Анжело. Будь благословен за доброту к своим родным...
И она нежно поцеловала его в щеку, посылая вместе с благословением частицу своей магии — не так много, чтобы Гриффин мог это заметить, но достаточно, чтобы ему необычайно везло в ближайшие дни.
Венера думала, что Гриффин улыбнется и откроет перед ней дверцу, чтобы помочь взобраться в нутро грузовика. Но он удивил ее, обняв и наклонившись, чтобы прижаться губами к ее губам. Через плечо Гриффина Венера увидела полную зимнюю луну, которая, казалось, нарочно проливала на них свой серебряный свет. «Это знак, — подумала богиня любви, в то время как ее глаза сами собой закрылись, а губы отдались жадному поцелую Гриффина. — Луна влюбленных светит только для нас, и это прекрасное предзнаменование. Оно означает, что я должна позволить себе возлюбленного, который ни о чем не просит и который не принадлежит к бессмертным. Оно означает, что я должна позволить себе любить». А потом она уже не могла ни о чем думать, кроме губ Гриффина, как безупречно они сливаются с ее губами, и она закинула руки ему на шею и прижалась к Гриффину всем телом.
— Едем ко мне домой, — хрипло прошептал Гриффин.
— Да, — шепнула она в ответ.
Двухэтажный дом Гриффина располагался совсем недалеко от маленького аккуратного домика Пии. Гриффин отпер дверь и впустил Венеру в просторную, неярко освещенную комнату. Огромная, пушистая трехцветная кошка завертелась у его ног, радостно мурлыча. Гриффин наклонился и почесал ее за ухом.
— Венера, позволь представить тебе Кали-Али. Она вообще-то не слишком породистая, но в целом хороша. Я пойду налью ей молока, иначе она от меня не отстанет. Располагайся, чувствуй себя как дома.
Он направился в глубь дома, но приостановился.
— Ох, верхний свет включается вон там, у двери. Извини, мне надо было сделать это самому...
Гриффин исчез за дверью кухни, как предположила Венера, а она протянула руку и щелкнула выключателем. Повернувшись, чтобы осмотреть жилище Гриффина, богиня любви застыла от изумления и недоверия, увидев огромную железную скульптуру, главенствовавшую в этой комнате. Хотя тема была позаимствована у другого художника, сама работа принадлежала Гриффину, это Венера поняла сразу. Она обладала тем же изяществом и чувственными линиями, как и все его скульптуры. Она была необычной, и Венера удивилась так, как никогда за многие столетия.