Сметана вернулся в свою комнату и в исступлении зарылся в подушки. Но и там не мог найти спасения от страшного сочетания звуков.
Никакие старания доктора Зоуфала не приносили Сметане облегчения. «Уже скоро неделя, как я вынужден оставаться дома, не смея выходить, — писал он в дневнике, — уши обложены ватой, чтобы сохранить полный покой… Как долго это еще будет длиться! Неужели я никогда не выздоровею? — !!!»
24 октября в театре в пятидесятый раз шла «Проданная невеста». Зрители громко требовали автора. А несчастный композитор в это время сидел в своей комнате и изнемогал от несмолкавших предельно высоких звуков.
Враги Сметаны могли ликовать. Отныне им никто не мешал назначить первым дирижером театра своего человека. Тем более, что руководство Театральным обществом перешло от доктора Чижка к Ченку Бубенику, стороннику Ригера. Не поставив Сметану даже в известность, они предложили Майеру его место.
Доктор Зоуфал исчерпал все известные ему средства, которыми вооружила его наука и многолетний опыт.
Чувствуя свое бессилие и искренне сочувствуя Сметане, он посоветовал ему обратиться к венским врачам или, еще лучше, поехать в Германию — показаться крупнейшим специалистам. Он надеялся, что если они и не принесут полного исцеления композитору, то хотя бы частично восстановят слух.
Как утопающий за соломинку, схватился Сметана за эту мысль. Ему очень хотелось верить в то, что для него еще не все потеряно. Однако отправиться в такую поездку немедленно Сметана не мог. Нужно было прежде где-то достать деньги. Но где? Как мог заработать нужную сумму больной, глухой музыкант?
Концерт из произведений Сметаны принес всего лишь 300 золотых — сумму, далеко не достаточную для заграничной поездки и лечения.
Тогда Сметана решил обратиться за помощью к своим шведским друзьям, с которыми он все время поддерживал переписку. Композитор написал своей бывшей ученице Фрейде Бенецке о постигшем его несчастье и просил организовать в Гетеборге концерт в его пользу. Он, конечно, не останется в долгу. Если только лечение будет успешным и врачи вернут ему слух, он непременно приедет опять в Гетеборг, чтобы отблагодарить своих добрых друзей, и будет играть до тех пор, пока это не надоест его слушателям.
Шведские друзья охотно откликнулись на его просьбу, и вскоре Сметана получил от них 1300 золотых, собранных по подписке.
В эту трудную минуту композитор убедился в добром к себе отношении многих людей, с которыми он никогда особенно тесно и не был связан. Рука помощи протягивалась к нему оттуда, откуда он ее совсем не ждал. Елизавета Коуниц, дочь графа Туна, которую Сметана учил музыке в юные годы, узнав о бедственном положении композитора, организовала у себя во дворце платный концерт для великосветского общества. Кроме нее, в этом концерте приняли участие еще пять пианисток, тоже некогда бравших уроки музыки у Сметаны. 1800 золотых, собранных в этот вечер, Елизавета Коуниц вручила композитору.