Из всех либреттистов Сметаны Элишка Красногорская была, несомненно, наиболее одаренной. Ее либретто — это законченные художественные произведения с отточенными, звонкими стихами, которые легко ложились на музыку.
Сметане очень понравилось либретто «Поцелуя» по мотивам новеллы чешской писательницы Каролины Светлой. Композитор вновь погрузился в атмосферу столь милого его сердцу чешского деревенского быта. Патриархальной чистотой веет от образа Вендулки, которая отказывает в поцелуе своему жениху Лукашу: народное поверье, восходящее к далеким языческим временам, запрещает девушке целовать вдовца до тех пор, пока она не станет его женою. Чтобы не омрачить светлое счастье своей будущей семьи, Вендулка свято выполняет все народные обычаи. Лукаш упрекает ее в холодности к нему. Заботливо качает Вендулка колыбель ребенка Лукаша и посыпает песком дорожку, по которой ночью согласно поверью приходит призрак матери взглянуть на свое спящее дитя. Но Лукаш сердится на Вендулку, и влюбленные ссорятся.
Бедная девушка не знает, что ей делать. Может быть, поможет бабушка Мартинка, старая тетка Вендулки? Глухая ночь спустилась над лесом. Появляются «горные хлопцы», руководимые Матоушем, а вместе с ними и бабушка Мартинка. Она показывает контрабандистам дорогу. Добрые, отзывчивые люди, занявшиеся этим ремеслом из-за страшной нищеты, помогают Вендулке. Опера заканчивается примирением. Вендулка целует Лукаша вопреки запретам суеверия.
Сметана начал писать оперу в ноябре 1875 года. К началу следующего года уже были готовы большие эпизоды. Однажды вечером у Сметаны собрались друзья: Элишка Красногорская, ее брат и Вацлав Новотный. Как всегда, Сметана сам играл и пел. Несмотря на глухоту, у него сохранилась блестящая пианистическая техника, только в нежном pianissimo иногда пропадали звуки, отсутствие слуха лишало композитора возможности контролировать работу пальцев и голосовых связок. Поэтому и вокальные партии он пел то ниже, то выше на полтона, а иногда даже на целый тон.
Представить себе истинное звучание мелодий, которые исполнял глухой мастер, было трудно. Но и то, что друзья композитора услышали, порадовало их. Новая опера обещала быть интересной и выразительной.
Когда гости собрались уходить, Сметана отвел в сторону Красногорскую и спросил, сколько он должен ей за труд. В те времена композитор сам расплачивался с автором либретто. Элишка Красногорская подошла к роялю и на вопрос Сметаны о ее гонораре написала:
«Прошу Вас, высокочтимый маэстро, быть уверенным, что для меня не только приятная обязанность, но и величайшая радость своей незначительной помощью скромно послужить Вашему искусству. Пожалуйста, никогда больше не огорчайте меня подобными вопросами и даже никогда об этом не думайте; этот вопрос не существует между Вами и мной, и надеюсь, что больше о нем не будет и речи. Прошу Вас любезно разрешить мне и дальше для Вас работать».