Беседа, конечно, коснулась последней оперы Сметаны. На расспросы Гостинского композитор ответил, что «Далибор» пока «ставился мало, общественность в нем не разобралась и даже настроена против него, потому что некоторые рецензенты наговорили, будто это слишком вагнерианская музыка». В каждом слове мастера чувствовалась горечь, вспоминал Гостинский. Молодой ученый любил музыку Сметаны, и у него родилась мысль выступить на страницах прессы в защиту композитора.
Однако, несмотря на неуспех «Далибора», известность Сметаны как создателя чешской оперной классики все росла. «Проданная невеста» по-прежнему не сходила со сцены. 12 января 1869 года, в день своего очередного бенефиса, Сметана нашел у себя на дирижерском пульте большой венок цветов, присланный, как он предполагал, русской княгиней Голицыной. На трехцветной ленте, которой был перевит венок, по-русски были написаны названия опер «чешского Глинки», как c гордостью стали называть Сметану его соотечественники.
Между тем наступала весна. И Сметану неудержимо потянуло в деревню. После большого концертного сезона, омраченного переживаниями с «Далибором», он чувствовал себя утомленным и хотел отдохнуть.
Все же перед отъездом к родным он счел своим долгом участвовать в церемонии открытия памятника на могиле Вожены Немцовой на Вышеградском кладбище. Сметана не был лично знаком с этой замечательной писательницей, но испытывал к ней глубокое уважение. Он высоко ценил сделанные ею записи и изложения чешских и словацких народных сказок, повести и рассказы, в которых она правдиво, с большой любовью показывала простых чешских людей и обличала аристократов, пресмыкавшихся перед габсбургскими властями.
Книги Божены Немцовой занимали почетное место в личной библиотеке Сметаны. Особенно ценил он повесть «Бабушка». В ней описана судьба старой чешской крестьянки, мужественной патриотки, которая отказывала себе во всем, лишь бы дети ее говорили на родном языке. Сметана любил повторять ее слова: «Каждый несет свой крест, но не каждый падает под его тяжестью». Нет, автор «Далибора» никогда не падал под тяжестью испытаний, выпавших на его долю…
Тишина и покой деревенской жизни в Ламберке близ Мельника, где проводил Сметана лето с семьей у родственников жены, благотворно действовали на него, восстанавливали силы и энергию. Он совершал длинные прогулки вместе с Беттиной, которую любил так же сильно, как в первые годы их супружеской жизни. Как ребенок, Сметана радовался солнцу, голубому небу, серебристым рыбкам в реке. Иногда на целые дни он уходил с ружьем в лес. А вечером, возвратившись домой, садился за фортепьяно. Звуки веселых, задорных полек собирали под окном его комнаты толпы крестьян. Сметана долго с увлечением играл, и восторг этих бесхитростных, неискушенных слушателей радовал его не меньше, чем бурные овации в нарядных концертных залах.