Картина была не из приятных: все прибывающие и прибывающие твари водили воздушный хоровод вокруг меня и Дианы. Моя "призрачная" спутница пыталась отбиваться но и ее силы подошли к концу, и уронив голову на мое плечо, она, кажется, потеряла сознание.
Как только голова Дианы безвольно упала, болотные вампиры всей армадой кинулись вниз и впились в наши тела, не причиняя боли, но высасывая все то, что еще поддерживало в нас жизнь…
Спасение пришло неожиданно и со стороны, откуда я ждал ее меньше всего. Сама Зона видимо сжалилась над нами, и на окружающее нас поле, упал первый луч утреннего света — наступил рассвет.
Первый робкий луч солнца, будто не хотя, обшарил окрестности, и видимо удовлетворенный увиденным, пустил на поле своих собратьев — целые сонма лучей, чей свет озарил каждую травинку на поле и каждый волосок на наших бледных головах.
Я, все еще наблюдавший картину со стороны, увидел, как бугристая кожа вампиров начала лопаться под солнечными лучами. Поднялся дикий крик, каждая из тварей ревела в голос, пытаясь склизкими руками защитить обгорающие тела. Вампиры болотные оказались на удивление похожи, на своих собратьев из сказок, и солнечный свет разрушал их и так уродливые тела.
Солнце не успело, как следует закрепиться на небосклоне, а последняя болотная тварь уже скрылась в туманной дымке близкого болота.
Окинув последним взглядом открывшуюся картину: солнце заливало искрящую на разный манер проснувшуюся Зону, каждая аномалия казалось, светилась жизнью, каждый рыжий листочек казалось, подставил свой бок этим чудодейственным лучам. Я почувствовал легкость, будто с меня скинули многотонный груз, взор помутился и я провалился в кромешную темноту, потеряв остатки сознания, но уверенный в том, что буду жить.
Похмелье. Вот с чем можно сравнить мое состояние после прихода в сознание. Глубокое, тяжелейшее похмелье. Приподнявшись на локте, я увидел Диану. Вид у нее был не лучший: круги под глазами, бледное лицо, но она была в сознании и даже пыталась что-то найти в рюкзаке.
— Хреновенько, — еле разлепив губы, сказал я. — Даже после попоек в баре, я не чувствовал себя хуже.
Заметив, что я пришел в себя, Диана протянула мне, добытый из рюкзака бутерброд.
— На, поешь. Потерянные силы надо восстанавливать. Полностью не восстановишься, конечно, но полегче станет.
Кое-как переборов подступившую, от вида еды, тошноту, я взял бутерброд, и снова упав на спину, начал есть уже в таком положении.
Закончив с завтраком, я и вправду почувствовал себя лучше, и даже смог подняться. Головокружение осталось, но сил прибавилось. Перебравшись поближе к Диане, я выудил еще один бутерброд, и уже с удовольствием съел и его.