Каждый из присутствующих на митинге знал, зачем он сюда пришел, так какая разница,
что говорить?
-Он гениален! – пищала какая-то женщина справа от парня, когда со сцены выступал
Алексей Навальный. – Каждое его слово сейчас важно, каждая фраза определяет будущее.
Миха сморщился. Что, правда? Вот стоят они, двое, в одной толпе и с совершенно
противоположными мнениями. Он считает, что слова выступающих не значат ничего,
сейчас со сцены можно хоть ламбаду танцевать, народ подхватит «на кураже». А вот дама
думает, что сегодня определяется грядущее страны и каждого отдельного человека,
присутствующего на Чистых прудах. Значит, и его, Михина судьба тоже определяется?
Только вот кем именно? Господином Дмитрием Быковым, который заявил, что не стоит
требовать признания выборов незаконными? Хорошая идея, а зачем же тогда под дождем в
декабре тут собралось 5 000 человек? Или, может быть, сам товарищ Навальный, который
лично обещает поквитаться с каждым жуликом и вором чуть ли не собственными руками?
Почему-то сам Михаил ничего не чувствовал, кроме отчаянного желания перекреститься.
Скоро к горлу подступила нервозность. Часы показывали около половины девятого
вечера, когда со сцены Илья Яшин36, такой же милый и так же когда-то исключенный из
36
119
119
партии «Яблоко», как и любимчик толпы Навальный, призвал всех заканчивать митинг и
идти оппозиционным маршем на Центральный Избирательный Комитет. Миха, не
слушавший до этого ни одного выступления, такой призыв проигнорировать не смог. На
его глазах мирный протест собирался превращаться в революцию.
На своем веку парень неоднократно призывал своих товарищей что-то делать, очень часто
приказ был стоять или даже убегать. Но руководство всегда осуществлялось Михой, как
старшим среди товарищей, негласно, но все-таки избранным лидером. Никогда в жизни он
не решился бы самовольно брать на себя лидерство в толпе незнакомцев, поэтому сейчас
он не понимал, как до этого додумались выступающие.
Повинуясь старому инстинкту, как когда-то на Манежной площади (почти год прошел с
того дня!), Миха начал оглядываться вокруг в поисках возможных угроз. При заходе за
металлические ограждения он видел только полицейских, никаких отрядов особого
назначения не наблюдалось. Теперь в просветы между головами митингующих иногда
можно было заметить крыши автомобилей для перевозки заключенных. ОМОН был уже
близко. Его стянули в тот момент, когда толпа начала собираться за предназначенной для
митинга территорией. Как охранники правопорядка могли отреагировать на призыв
организаторов идти маршем на Центризбирком? Им явно это не понравилось.